Друг Бенито

И вторжение началось. Сидни собрал свои суда и дал инструкции, как петлять при подходе к берегу. Вдали слышался гул морской авиации. Бухта Салерно лежала впереди, неимоверно красивая, обрывистые изгибы резко уходили в море, и мертвенно-белым сияли пески. Примерно за две мили от берега промчался американский торпедный катер, поставив дымовую завесу.

Вынырнув по ту сторону дыма примерно в полумиле от берега, люди увидели ад. Прямо перед ними артиллерийские снаряды вспарывали большой десантный бот, наполовину вылетевший на берег. Лодка горела, в воде плавали трупы. На обрыве стояла цепь немецких танков с 88-миллиметровыми пушками — Сидни их видел в бинокль. Каждые несколько секунд один из них полыхал пламенем из дула. Потом в воздухе свистел снаряд, и раздавался взрыв. Вдруг один снаряд упал ярдах в десяти перед лодкой Сидни. В лодку полетели брызги. Она резко качнулась, в воздухе запахло кордитом. Еще через десять секунд снаряд упал позади. Еще брызги. Лодку взяли в вилку. Немецкие танкисты свое дело знали.

В течение пяти секунд Сидни принял решение отдать приказ лодкам отходить из-под огня восьмидесятивосьмимиллиметровых. В горле у него так пересохло, что он еле мог говорить. Он прохрипел команду сигнальщику, и лодки развернулись. Пассажиры Сидни настолько оцепенели от страха, что смотрели стеклянными глазами, но рулевой посмотрел на него долгим непроницаемым взглядом. Вопросительным? Или презрительным? Лодки отошли назад, согласно приказу. В конце концов они высадились на несколько менее враждебном берегу за две мили от намеченной точки и вернулись на «Эдгар Аллан По» за второй загрузкой.

Через два дня Сидни вызвали в каюту капитана «Ориона». Когда он вошел, капитан сидел за полукруглым столом. Это был мужчина лет пятидесяти, крепко сбитый, мужественно красивый, с седыми волосами. У него был уверенный вид, как у отца Сидни, который часто хвастался сыном — офицером ВМФ.

Капитан «Ориона» сидел за столом, сцепив руки, и глядел прямо на вошедшего лейтенанта. Закройте-ка дверь, мистер, сказал капитан. Он наклонился завязать шнурок и снова посмотрел на Сидни. Мистер, ваши позавчерашние действия могли обойтись нам в лишние потери. Сидни задрожал. А капитан сказал так: Почему вы не вернулись на «Орион» согласно приказу?

Я получил приказ от капитана «Эдгара Аллана По» вернуться за вторым грузом, ответил отец Беннета. Старший по званию ударил кулаком по столу. Капитан «Эдгара Аллана По» не имел права на такой приказ! гаркнул он. Этот человек просто кретин! Вы сюда должны были вернуться. Вам ясно? Так точно, капитан, ответил Сидни. Это все, мистер, сказал капитан.

Выйдя из каюты, Сидни прислонился к переборке и чуть не упал. Он уже не спал двое суток. Каким-то чудом капитан ничего не сказал о его отходе. Ничего не сказал. Но и не надо было.

Весь остаток службы Сидни на флоте то один, то другой из тех, кем он командовал при Салерно, подходил и говорил: Я бы сделал точно как ты, я бы не стал высаживаться на этом берегу. Сидни на эту тему не говорил ничего. И никогда не говорил, до этого самого дня, когда рассказал сыну.

Рассказывая, он на Беннета не смотрел. Он смотрел в тарелку. А потом они оба сидели и молчали. Вдруг Сидни сказал, что так и не оправдал ожиданий отца. И еще сказал, что жалеет, что его тогда не убили при высадке в Салерно.

У Беннета в желудке сгустился ком, тяжелый, как наковальня. Ему хотелось соскоблить с себя часть своего тела. Хотелось что-то сказать. Хотелось обхватить отца руками. Но он только сидел и молчал.

~ ~ ~

Беннет слышал громкое жужжание. Отвлекающие моменты, когда он пытается думать, его раздражали. И вот сейчас, в одиннадцать часов вечера, когда опущены шторы и закрыта дверь, уши не оставляют мозг в покое. Он закрыл одно ухо рукой, а другой стал писать уравнения. Но одно ухо все равно оставалось открытым и подверженным действию громкого жужжания.

Решив пойти на звук, Беннет встал из-за стола и направился в дальний конец коридора к залу магнитных лент. Там Гарфунд возился с лентой. Ленты проверяю, заорал Гарфунд, не дожидаясь вопроса Беннета. А теперь будьте добры оставить меня в покое. Или помогите.

Гарфунд сильно вспотел, рубашка у него была расстегнута. Компьютерные ленты, обычно лежащие на серых металлических полках, были навалены стопками на столах. Сотни лент. Гарфунд мотал ленту за лентой через магнитофоны с вакуумными карманами, и насосы жужжали и завывали.

Данные за три года, сказал он мрачно. Думать даже страшно о том, чтобы их потерять. Он вынул платок и вытер испарину с рук, потом с лысины.

Что случилось? спросил Беннет. Держите! рявкнул Гарфунд. Мотайте по моей команде. Что случилось? снова спросил Беннет. Ленты сдыхают, сказал Гарфунд. Вчера вечером я стал составлять сводку по одной из этих лент. Полез мусор. Данные исчезли полностью. Не знаю, сколько еще лент погибло. Их надо проверить. Нельзя так оставлять.