Друг другу нужны

Пока Гермиона и Гарри веселились, Джинни все больше теряла себя саму, постепенно превращаясь просто в куклу, последние картины, показанные ей в голове, заставили ощутить себя такой грязной, что и жить не было никакого смысла. Но не управлявшая своим телом девочка только и могла, что тихо выть где-то внутри себя. Казалось — еще день, два и не будет больше никакой Джинни, она растворится в пустоте, где нет людей. Ей сейчас очень хотелось, чтобы людей не было… Девочка не соображала, куда и зачем идет, а безумец, ею управлявший думал о том, что днем можно собрать богатый урожай грязнокровок.

— Интересно, как там Джинни, — вспомнила о рыжей Гермиона. — Вроде бы не пишет в дневнике?

— Я не видел у нее черную тетрадь, — кивнул Гарри. — Может, отобрали?

— Может быть… — задумчиво произнесла его любимая. — Но есть в ней что-то странно-знакомое, а что, вспомнить не могу.

— Лучше вспомни урок Локхарта, — напомнил мальчик, отчего Гермиона звонко расхохоталась.

«Урок» с пикси они оба, разумеется, помнили, да и суть «преподавания», поэтому тест просто проигнорировали. А вот потом начались странности. Локхарт, как и в их памяти, открыл дверцу клетки, вот только пикси вылетать отказались. Мужчина пытался их выгнать, затем потряс клетку, но ничего не добился6 кроме укуса за палец.

— Они, наверное, меня боятся! — сообщил павлиноподобный «профессор». — Я выйду, чтобы им не было так страшно!

— Ну-ну, — вздохнула кудрявая девочка, глядя на то, как пикси захлопывают дверцу клетки, показывая Локхарту вослед очень неприличные жесты под смех всего класса.

Оглянувшийся «профессор» рассвирепел и сделал свою самую главную ошибку в жизни — запулил жалящим в клетку, отчего Гермиона вскрикнула. Девочка увидела, как упали некоторые из маленьких вредителей, тоже решивших, что шутки кончились. Они вылетели из клетки визжащим роем, схватили «профессора» за что получилось и вынесли в окно, через некоторое время откуда-то сверху раздался тяжелый стон посаженного на… флюгер мужчины.

Снимали павлина долго и очень, судя по стонам, мучительно, забрав затем в Мунго, отчего выражение лица Альбуса Дамблдора было далеким от благостного — его планы воспитания героя опять оказались нарушены. Видимо, поэтому, василиск выполз как раз тогда, когда ему стоило бы посидеть где-то очень глубоко, притворяясь мертвым.

***

Сразу же после завтрака Гермиона и Гарри отправились в Хогсмид. Остановить их никто не пытался, кажется, даже самого факта никто не заметил. В общем, обоих этот факт устраивал. Присоединившийся к ним Невилл смотрел с какой-то внутренней тревогой, глубоко спрятанной в глазах, как будто что-то чувствовал. Гарри ободряюще улыбнулся ему, двигаясь по направлению к деревне, где их уже ждали.

— А зачем так много магов? — удивился мистер Лонгботтом.

— Во-первых, нужна охрана, — сообщил ему мсье Франц. — Во-вторых, нашим целителям интересно, почему их британские коллеги не справились с несложным случаем за десять лет.

— Как, «с несложным»? — глаза Невилла стали очень большими.

— Видишь, Невилл, для магов с континента, последствия пыточного не являются сложным случаем, — грустно сообщил ему Гарри. — Поэтому им интересно.

Невилл от таких новостей погрузился куда-то вглубь себя, Гермиону и Гарри обступили маги, чтобы через мгновение оказаться в приемном покое магической больницы. Ощущения от переноса были необычайно мягкими, Гарри ничего и не почувствовал. Навстречу группе магов выдвинулась напряженно смотревшая на них привет-ведьма, но ее заткнули только одной фразой:

— Международный Трибунал, — представился один из магов, одетый в темно-синюю мантию. — Сохраняйте спокойствие.

— Пойдем, Невилл, покажешь нам своих родителей, — мягко произнес мсье Франц, накладывая на медиведьму чары окаменения, чтобы она не смогла никого предупредить.

— Да, тут недалеко, — будто очнувшись, мальчик повел внушительную делегацию к лестнице. Невилл был новостями настолько ошарашен, что не очень воспринимал окружающую действительность, а вот маги внимательно смотрели по сторонам, начиная хмуриться.

— Интересно, — сообщил один из них другому.

— Не то слово, — вздохнул явно что-то почувствовавший целитель.

— М-м-м? — заинтересованно взглянул на него мсье Франц.

— Это не больница, — объяснил ему целитель. — Отсутствуют, во-первых, чары, необходимые для больниц, а во-вторых, есть флер… Сейчас посмотрим, конечно, но сдается мне, что это «приют безнадежности».

— А что это такое? — удивилась Гермиона.

— У простецов так называется хоспис, — перевел ей слова целителя мсье Франц. Эта фраза заставила переглянуться двоих Истинных. Такого и они не ожидали, но тогда становилось ясно, почему Лонгботтомам не помогли.

— Вот здесь они… — показал рукой на дверь Невилл. — Можно… Можно я тут останусь? — жалобно попросил он, получив в ответ кивок.

— Здравствуйте, — донесся хорошо знакомый Гермионе голос откуда-то слева. Это был целитель Сметвик. — Чем я могу вам помочь?

— Трибунал, — остановил его порыв международник. — Здесь ваши пациенты?

— Не, что вы, — покачал головой колдомедик. — Я, в основном, детьми занимаюсь.