Друг ее сына (СИ)

Ей чужды непорядочность, нечистоплотность и предательство, потому Павел и скрывал всегда свои немногочисленные интрижки очень и очень тщательно. Узнай Лена о них, она бы не простила, и развод состоялся бы гораздо раньше.

Надо поговорить с Вадимом. Возможно, он что-то знает об этом парне и о том, насколько всё серьёзно у Лены с…этим. С ума сойти, какой стыд! В таком возрасте повестись на молодого! Наверняка этот парень — жиголо.

Вспомнив белую машину незнакомца, брендовые шмотки и дорогой букет, Павел подумал, что если это и жиголо, то высококлассный. А что может дать Лена высококлассному жиголо? Однушку в старой панельке, в спальном районе? Зарплату экономиста? Чёрт! И Вадим так некстати в командировке… Даже обсудить проблему не с кем. Не по телефону же. Придётся потерпеть, дождаться сына. Он, Павел, не допустит, чтобы бывшая жена выставляла себя на посмешище. Не чужая она ему.

* * * * * * * * * * *

… - Лена, ты весь вечер какая-то задумчивая и растерянная. Что случилось? — спросил Антон, когда они пили чай после ужина.

С прихожей Антон разобрался за каких-то полтора часа. Лена не уставала удивляться, как ему легко всё даётся, как игра. Павел всегда очень долго собирался и настраивал себя на бытовые свершения, потом долго и раздражённо делал что-то, а потом Лена должна была долго восхищаться тем, какой он умелец. Иначе обида — долгая и смертельная.

Вадим же вообще всегда говорил, что его оружие — интеллект, а для специальной работы существуют специальные люди.

— Антон, спасибо за цветы…

— Ты уже благодарила, — Антон серьёзно смотрел на Лену.

Она поняла, что он не отстанет.

— Зачем ты привёз мне цветы? Да ещё на работу?

— Захотел и привёз. Это не противоречит ни одному закону. Я имею право дарить тебе цветы столько раз, сколько посчитаю нужным, и не обязан выбирать для этого подходящее место и время.

— Начальница увидела… Она так смотрела…

— Что именно мы с тобой нарушили? Трудовой кодекс? Нет. Коллективный договор? Тоже не подходит. Ведь было уже восемнадцать ноль пять. А значит, ты вообще чем угодно могла заниматься, хоть любовью.

Лена моргнула, надеясь, что она не покраснела и не выглядит смущённой.

— Антон, ты всё шутишь…

— Я очень серьёзен.

— Дело в том, что начальницу, Виолетту Леонидовну, встречал мой бывший муж, отец Вадима. Павел.

— О как. И что? — Антон пристально смотрел на Лену. — Тебе стыдно перед ним? Неудобно? Или ты ревнуешь его к начальнице? Тебе неприятно видеть их вдвоём?

— Нет, что ты! Я думаю о том, что будет, если Виолетта Леонидовна всё узнает. Мне хана тогда, Антон. Она меня всё равно выдавит из фирмы.

— Да и фиг с ней. Всех квалифицированных специалистов разгонит, с кем будет работать? По объявлению набирать? А ты к нам приходи, если что. Значит, этот мужик, который стоял у серебристой "Тойоты", — твой бывший?

— Да.

— Неудобно вышло. Я недоволен.

Горло Лены сдавил спазм, в груди всё замерло. Значит, Антон жалеет о своём поступке? Лене казалось, что она унижена дальше некуда, растоптана. Обидно, что она настолько уязвима.

— Я очень недоволен своей тупостью и нерасторопностью. Ведь нужно было поцеловать тебя прямо там, не откладывая в долгий ящик.

Лена, широко раскрыв и без того огромные глаза, смотрела на Антона. Она понимала, что восклицания, подобные: "Ой, ну что ты такое говоришь! Как можно?!", будут выглядеть неуместно и как минимум неискренне.

Лена не была человеком наивным и витающим в облаках. Она заметила, как Антон смотрит на неё, слышала, как разговаривает с ней, анализировала ситуацию и понимала, что отношение Антона к ней давно вышло за рамки дружеской помощи. Если оно вообще когда-то умещалось в этих рамках.

Однако Лена совсем не знала, как относиться к ситуации и как себя вести. То, как она сама воспринимала нового Антона, её не удивляло, хотя и напрягало. Да, ему давно не семнадцать лет, как было тогда, когда он впервые появился в их доме. Прошло десять лет, многое изменилось.

Антон давно не мальчик; он взрослый, состоявшийся мужчина. Однако тринадцатилетняя разница в возрасте никуда не делась, не убавилась ни на день, ни на час, ни на минуту. И для Лены эта разница имела колоссальное значение.

Антон не отводил взгляд и казалось, читал каждую мысль Лены. Потом встал, вышел из-за стола, взял Лену за руку и помог ей подняться. Его тёплые ладони коснулись ладоней Лены, медленно поднялись выше, задержавшись на локтях, погладили плечи, шею, сомкнулись на затылке Лены. Антон тяжело дышал.

— Антон… — предостерегающе начала Лена.

Она не могла ни пошевелиться, ни вырваться; её словно парализовал взгляд Антона.

— Ничего не говори пока, — прошептал Антон. — Не пытайся напугать сама себя.

Видимо, чтобы Лена не ослушалась и не заговорила, он склонился к ее губам. Первое прикосновение было лёгким, словно испытывающим. Но уже через секунду Антон прижал Лену к себе, целуя всё более чувственно и глубоко.

Лена пыталась что-то сказать, пыталась вырваться, собрав воедино все силы, но её сопротивление было сломлено очень быстро и очень мягко. Вскоре Лена сама обнимала Антона за плечи, притягивая его к себе, что было сил.