Друг фараона

– Не может быть! Самого фараона?

– Еще как может быть. Боги не простят нам этого святотатства! – проговорил младший жрец храма Пта.

– Нам? – спросил старый крестьянин. – А при чем здесь мы? Разве это мы оскверняем храм? Это делают люди фараона. Почему боги станут наказывать нас?

– Боги сами постоят за себя! Сейчас грянет гром, и все святотатцы падут от их гнева! – послышался громкий голос позади.

Жрец Пта с подозрением оглянулся. Его неприятно поразили эти слова. Их произнес один из подкупленных Мерира людей. Они должны были кричать о гневе богов, и после того как толпа такого гнева не увидит, в сердцах людей должно зародиться сомнение.

– И верно! Боги ответят на это святотатство! – загомонила толпа и стала ждать божьего гнева.

Мерира тем временем приблизился к знаменитой плите, которая содержала полный список всех великих деяний покойного фараона Аменхотепа III, совершенные им во имя Амона-Ра и других богов Египта!

– Здесь перечислены многие ложные боги! И теперь их имена именем великого Атона стерты! Эй! Разбить плиту! Разобрать её на мелкие части! И затем все надписи с именами других богов должны быть уничтожены по всем храмам и могильникам Фив! Отныне прославляться будет только одно имя – истинного великого бога Атона!

– Слово и воля фараона! – закричали глашатаи с позолоченными жезлами в руках. – Внимание и повиновение!

– Повиновение? – вперед выскочил человек в белом одеянии жреца. – Что сказал ты сейчас, Мерира? Ты хоть сам осознал, что произнесли твои уста? Всех нас ждет суд Осириса и как ты станешь оправдываться когда придет твой час?

Мерира вздрогнул и попятился. Такого совсем не было в его сценарии. Свита замерла в нерешительности.

– Уничтожить славу династии? Стереть имена и деяния великих владык? Но что тогда останется?

– Ты не в своем уме! – прорычал Мерира. – Что останется? Это ты хочешь знать? Посмотри на небо! Там ты увидишь лик божественного Атона! Великое солнце останется светить и дарить свое благо людям Египта! Я сейчас призываю его в свидетели! Пусть если я не прав, твои ложные боги покарают меня! Я плюю на твоего Амона-Ра! А вот это тебя лично от меня!

Мерира вскинул свой жреческий посох и в храме сверкнул заостренный наконечник. В одно мгновение он впился в грудь незнакомого жреца и тот упал на каменные плиты. На его груди по белой ткани расползалось кровавое пятно.

В храме установилась полная тишина. Все престали говорить и работать! Все ждали реакции богов. Но ничего не произошло.

– Продолжайте сбивать надписи! – первым заговорил Мерира. – Чтобы к сегодняшнему вечеру большой плиты Аменхотепа III в Карнаке не было! Такова воля Атона! Я слышу глас бога в моей голове! Он повелел мне расправиться со святотатцем! Атон! Дай мне знак!

Мерира картинным жестом поднял свой посох вверх к небу, ибо крыши в карнакском храме не было. И в это же мгновение солнечный диск вспыхнул, и лучи озарили лицо Мерира! Все ахнули!

– Отец, – прошептал Ана и посмотрел на Бата. – Что это было?

– Очередное доказательство человеческой глупости, – ответил старый писец, и Нехези был с ним полностью согласен.

Время сумерек старых богов началось!

***

Фивы – город Живых

1357 год до новой эры

Седьмой год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)

Нехези вскочил с ложа. На улице послышался шум голосов. Он прильнул к окну и увидел внизу тело, содрогавшееся в конвульсиях.

– Что там? – спросила Мерани.

– Убили моего привратника, – спокойно ответил Нехези. – Вчера разделались с привратником Мерира, а сегодня с моим. Так они хотят нас напугать. В Египте начинается война, Мерани. Война старых богов с солнечным Атоном.

– Привратник, это тот старик что…

– Да, да. Именно тот. Старый египтянин, проработавший всю жизнь и которого за ненадобностью выбросили на улицу. Я подобрал его из милости и дал легкую должность привратника моего дома в Фивах, который мне подарили неделю назад от имени фараона. И вот результат. Я оказал ему не благо, а дурную услугу.

– Ты говоришь так спокойно, как будто тебе не жаль его.

– А что изменит моя жалость? – Нехези внимательно посмотрел на обнаженное тело своей любовницы, хорошо видное в лунном свете, проникавшем в окно. – Разве старику станет легче, если я стану его жалеть? Мне кажется, в последнее время, что мир сошел с ума. Пришел конец славе и могуществу Египта.

– Фараон ослабляет страну и в такие времена хорошо живется только нашему братству. Властям становиться не до нас.

– Братство уже отказалось от тебя, Мерани. Ты забыла, что они отдали тебя жрецу Атона?

– Кто знает все помыслы и пути, которыми идет Вездесущий? Я ведь пока еще жива.

– А ты не знаешь кто этот Вездесущий?

– Этого никто не знает. Его никто не видел. Он говорит с нами и со всеми иными только со спины. И всегда умеет подкрасться незаметно. Его поэтому и называют Вездесущий.

– Но я тогда не понимаю, кто назначает Вездесущего?

– Назначает? Не знаю, может он не простой человек. Он, как говорят, знает секрет бессмертия.