Друг и лейтенант Робина Гуда

— Я не сомневаюсь, Робин. Если кто и заслужил блаженство в раю, так это она.

— Но… наш грех…

— Мария Магдалина грешила еще больше, помнишь? И Богородица тоже зачала вне брака.

— Не богохульствуй! — Локсли резко повернулся ко мне — но замер, услышав далекий звук рога. — Хей, слышишь?

— Да. Это Дик, — отбросив флягу, я начал вставать.

Боль в голове уменьшилась, разноцветные пятна больше не выплясывали перед глазами, и все же мне не очень хотелось резвиться. Зато Робин вскочил так бодро, словно не влил в себя с утра пол пинты эля, заполировав его скверным яблочным вином.

— Где это, на северной просеке? — спросил я.

— Нет, дальше, возле моста через ров, — главарь аутло сорвал с пояса рог и протрубил ответный сигнал. — Пошевеливайся, сэр Гринлиф, нельзя заставлять гостей ждать!

Глава двадцать седьмая РОБИН ГУД И АББАТ

«Выходит, все мы бедняки,

Бедняк на бедняке?
Ну что ж, помолимся втроем
О толстом кошельке».

И на коленях два попа

Взвывали к небесам:
«Пошли нам, Боже, золотых,
А сколько, знаешь сам!»

Ломали руки два попа

И охали, молясь,
А Робин песни распевал,
Над оханьем смеясь.

Потом он крикнул двум попам:

«Ну, братья-бедняки,
Посмотрим, что послал Господь,
Проверим кошельки!»

И тут Господни чудеса

Свершились наяву:
Пятьсот блестящих золотых
Посыпались в траву.

«Робин Гуд молится Богу»

(перевод Игн. Ивановского)

— Похоже, в Шервуд залетела важная птица! — Робин чуть передвинулся, чтобы лучше рассмотреть людей на той стороне рва.

— Ты даже не представляешь, насколько важная, — хмыкнул я. — К нам пожаловало украшение сословия oratores!

Брат Тук навострил уши, услышав латинское словцо.

— Ты, что ли, знаешь этого попа, Джон?

— Еще бы. Еще бы мне не знать Йоркского аббата Герфорда!

— Гер… А, это тот оборотистый святоша, который чуть не оставил твоего тестя нищим? Да, знатного гостя послал нам сегодня Господь!..

— Или Пресвятая Дева Мария, — прошептал Локсли. — Думаю, Богородица решила, что пришел час уплаты денег, которые одолжил у нас Ричард Ли.

В глазах вожака аутло светилось прежнее вдохновенное хулиганство, и я не без сожаления повернул его лицом к суровой прозе жизни:

— И как ты собираешься стряхнуть с аббата этот долг, Робин? Преподобный отец не расстается с деньгами, если не рассчитывает получить под них хорошие проценты. А теперь посчитай его телохранителей и прикинь, во что нам может встать святое золотишко…

Локсли наклонил голову к плечу, задумчиво глядя на аббата, с помощью двух слуг слезающего с пегого мула, и на провожатых преподобного. Противоположная сторона рва была ниже нашей, поэтому мы отлично видели, сколько оружия понавешено на телохранителях Герфорда, — лично мне больше всего не понравились четыре арбалета.

— Десяток человек, — пробормотал рядом со мной фриар. — Но нам доводилось управляться и с десятком стражников, верно? А эти разжиревшие на церковных хлебах дармоеды ничего не смыслят в настоящей драке — in pace leones, in proelio cervi![43]

— Сие есть непреложная истина! — Локсли поправил за спиной колчан, и Дикон встревожено дернулся.

— Эй, Робин, мы ведь не поднимем руку на попа? Одно дело — стражники, другое дело — духовник…

— Да разве я когда-нибудь поднимал руку на служителей Господа, Дикон? — Локсли широко улыбнулся. — Наоборот, я собираюсь встретить преподобного отца с величайшим почетом… Но только его одного. Остальным гостям придется заглянуть в следующий раз!

Робин устремился вниз, ко рву, скользя между осинками и рябинами бесшумнее солнечного луча. Это послужило сигналом для остальных аутло.

Как всегда с полуслова поняв замысел главаря, Барсук, Вилл и Кеннет двинулись в разные стороны, чтобы занять удобные позиции для стрельбы, а брат Тук проверил, сколько болтов осталось в кожаной коробке на его поясе. По другую сторону Королевского Пути Дик Бентли, вальяжно развалившийся в развилке огромного дуба, взял одну стрелу в зубы, а другую наложил на тетиву.

Пожав плечами, я начал не спеша спускаться к дороге. Нас было шестеро против десятка до зубов вооруженных амбалов, но на нашей стороне было вернувшееся к Робину Гуду блистательное нахальство и неизменное покровительство Богородицы. Аллан как пить дать пожалеет, что пропустил нынешнюю заварушку!