Друг и лейтенант Робина Гуда

Такое сотрудничество было выгодным для обеих сторон. Владелец питейного заведения знал, казалось, обо всем, что происходило в Ноттингемшире от Раттингтона до Блиса: Блидворс лежал неподалеку от Королевского Пути, и в «Весельчаке» частыми гостями были не только местные жители, но и путники, желавшие промочить глотку или найти пристанище на ночь. В двенадцатом веке мало кому приходило в голову, что информация тоже может быть товаром, причем одним из самых ценных; но Лысый Бен с его идеальным нюхом на поживу хорошо это знал. И к тому же он имел достаточно осторожности и изворотливости, чтобы потратить нажитое, не обеспечив себе крупных неприятностей.

Едва перешагнув через порог «Весельчака», я отыскал глазами хозяина и насторожился при виде выражения его лица. В ответ на мои вопросительно приподнятые брови Бен чуть заметно кивнул на незнакомцев в углу, я быстро окинул их взглядом и согласился с оценкой лысого пройдохи.

Будь я один, я бы просто развернулся и вышел, однако Робин сейчас вряд ли обратил бы внимание даже на целый отряд стражников, расположись шерифские псы пировать в полутемной комнате «Весельчака». Не глядя ни вправо, ни влево, Локсли направился к ближайшему столу, прислонил к стене лук и шлепнулся на табурет.

— Эля! — коротко бросил он.

Бен безмолвно испарился. У бочара тоже хватило ума, чтобы не показать, что он нас знает; парень только пересел за стол к старикам и заныл еще громче, после каждой жалобы оглядываясь через плечо.

Старики не обращали на него внимания.

Мы тоже.

И все-таки зануда не унимался, не теряя надежды, что растроганный повествованием о его тяжелой жизни Робин Гуд швырнет ему пригоршню монет.

В бытность свою командиром наемников я наслушался самых невероятных рассказов о безмерной щедрости Локсли. И дня не проходило, чтобы в «Пути в Иерусалим» кто-нибудь не рассказал новую историю о том, как нищая старушка, или бедный виллан, или разорившийся сокмен разбогатели благодаря помощи Робина Гуда. С каждым днем размеры бескорыстного вспомоществования главаря разбойников росли, как трава на весеннем лугу, словно в Шервуде скрывалась настоящая пещера Али-бабы. Народная фантазия не желала считаться ни с логикой, ни со здравым смыслом; людям просто хотелось верить, что рядом с ними живет тот, кто вознаграждает хороших и наказывает дурных... Настоятель церкви Святой Марии жаловался, что его паства предпочитает надеяться на милость Робина Гуда, а не на милость Господа Бога.

Однако надеждам блидворского бочара сегодня не суждено было сбыться.

Не замечая ни его, ни его заунывных вздохов, главарь аутло смотрел на грубо оструганные доски стола перед собой, такой же отрешенно-понурый, как здешние старики.

Таким образом, на мою долю выпало бдеть за двоих — в который раз.

Не выпуская из поля зрения дорогу за распахнутой дверью, я время от времени поглядывал на двух типов в углу, и те тоже бросали быстрые взгляды в нашу сторону, понемногу прихлебывая из кружек.

Двое бородачей в коротких коттах с капюшонами, высоких наголенниках и мягких сапогах не походили ни на торговцев, ни на пилигримов, ни на крестьян, по одежде и снаряжению они скорее смахивали на охотников. Но в пределах королевского заповедника никто, кроме господ, стражи, наемников и лесников, не имел права носить луки и охотничьи ножи, даже собакам в здешних деревнях вырывали по три когтя на передних лапах, чтобы они не могли преследовать дичь...

Я взглянул на наши с Робином луки, прислоненные к стене, и ухмыльнулся забавной мысли. Может, подойти к этой парочке и потребовать ответа, по какому праву они шляются вооруженными по лесу, принадлежащему королю Ричарду? Я поправил у пояса меч, обмозговывая эту идею. Рейнольд Гринлиф был всецело за, однако Маленький Джон насмешливо утверждал, что выпивка не окупит разбитой посуды.

Словно услыхав мои мысли, бородачи дружно встали, подхватили оружие и вышли из «Весельчака». Я задумчиво посмотрел им вслед, все еще прикидывая, стоит ли их отпускать, когда меня отвлек громкий голос Лысого Бена.

— Самый лучший эль, бобы и свежий хлеб, — объявил хозяин, сгружая на стол все перечисленное. — А, они убрались... слава богу!

— Что за типы? — спросил я, в то время как Робин занялся кувшином.

— Не знаю, сэр... Джон, — испросив взглядом разрешения, Бен подсел к столу. — Они не шибко много болтали, сказали только, что хотят попытать удачу и попробовать наняться в стражники. Да только как засели тут, так и проторчали аж до полудня. Непохоже, чтобы они сильно рвались в Ноттингем...

— Есть какие-нибудь вести из города? — я принялся за бобы.

— Нет. Разве что... вчера шерифские люди опять оглашали здесь указ о награде за «волчьи головы».

Локсли, успевший опрокинуть кружку и налить себе вторую, громко засмеялся — неприятным безрадостным смехом, похожим на его прежний смех, как скрип засохшего дерева — на шум весенней листвы.

— Могу поспорить, за голову Джона опять пообещали вдвое меньше, чем за мою!

— Каков будет заклад? — живо поинтересовался хозяин «Весельчака».