Друг и лейтенант Робина Гуда

Древние римляне оставили в наследство англичанам не только дорогу, связывающую Лондон и Йорк, но и пересекающий этот путь старый ров, который с двух сторон окаймляли подлесок и кусты, — идеальное место для засады. Однако узкий мост, переброшенный через ров, был не наследием римской старины, а самым что ни на есть новостроем. Власти Ноттингемшира много раз пытались возвести здесь нечто солидно-основательное, но все подобные попытки заканчивались неудачей. И все же узкий мост, снабженный перилами только с одной стороны, не был заброшенным, отнюдь! Ни один тролль не заботился о своем мосте так старательно, как шервудские «волки» заботились об этом, зная, что в конечном итоге их хлопоты окупятся с лихвой.

Заняв удобную позицию в зарослях лещины у дороги, я наблюдал, как двое телохранителей преподобного отца вступили на обтесанные бревна, как за ними осторожно двинулся сам аббат Герфорд. Первый слуга вел под уздцы хозяйского мула, второй подталкивал животное сзади, потому что пегий не слишком рвался вперед. Слуга, топавший сразу за аббатом, в любой момент готов был подхватить хозяина, если тот ненароком оступится.

Парень с мулом уже почти достиг нашего края рва, когда рядом с его рукой в перила ударила стрела. Слуга подпрыгнул с испуганным криком, и мул как будто только этого и ждал: взбрыкнув, он смел с моста своего поводыря и перешел с медленного шага на бодрую рысь. Над ушами пегого свистели стрелы, телохранители аббата в панике прыгали в ров, а сам преподобный, застыв на месте, выкрикивал то ругательства, то молитвы.

Спустя пару минут переправа и плацдарм на той стороне были практически очищены от врага.

Трое слуг, выкарабкавшись из рва, поспешили присоединиться к своим товарищам, чесанувшим под прикрытие деревьев; только арбалетчики, спрятавшись за лошадьми, принялись наугад стрелять туда, откуда прилетали «серые гуси». Но одновременно удерживать испуганных лошадей и перезаряжать арбалеты оказалось для них непосильной задачей. Вскоре одному из этих храбрецов стрела угодила в плечо, второму — в руку, и они мудро рассудили, что жизнь дороже доблести.

Напрасно аббат Герфорд угрожал своим слугам муками ада и ужасными карами на этом свете; последний неудавшийся представитель сословия bellatores вскоре скрылся в лесу, и преподобный отец остался один-одинешенек под градом летящих ниоткуда смертоносных стрел. Правда, ни один из «серых гусей» пока его не клюнул, но стоило аббату сделать шаг назад или вбок, как рядом с его ногой ударяла очередная стрела, и в конце концов наш гость уяснил смысл этих намеков. Несколько раз перекрестившись, втянув голову в плечи, аббат Герфорд стал продвигаться вперед.

Я уже поймал под уздцы его мула, а Робин, верный своему обещанию уважить почетного гостя, быстро побежал по мосту ему навстречу. Почтенный клирик не успел и охнуть, как уже оказался в седле своего скакуна, который рысил сквозь чащу в окружении ужасных лесных разбойников.

—  Не смущайтесь, преподобный отец, чувствуйте себя как дома, — я подал руку аббату, помогая сползти с седла.

По дороге сюда аббат Герфорд немного оправился и больше не выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание, однако все еще был очень бледен.

Обежав глазами маленькую поляну, наш гость торопливо перекрестился.

— Всемогущий Боже, живущий и царствующий во веки веков...

— Благодарю Тебя за то, что в неизменной щедрости своей Ты послал нам утешение духовное и телесное, — подхватил Робин Гуд.

— О да! — закивал Тук, уткнув в бедро арбалет. — Богатого путника даждь нам днесь!

— Но я... я вовсе не богат! — аббат поспешно прикрыл правой рукой левую, сверкающую драгоценными перстнями, но ему пришлось тут же поменять руки, ибо на правой перстней было еще больше.

—  Да неужто ростовщичество перестало давать хорошие барыши? — холодно осведомился я.

Физиономия аббата пошла пятнами, однако, выпятив грудь под белым шерстяным паллием[44], преподобный попытался принять надменный и твердый вид.

— Я уже когда-нибудь тебя видел, дерзец? — вопросил он, глядя на меня снизу вверх.

— Сомневаюсь... Грешники вроде меня редко захаживают в монастыри. Но вы наверняка слышали обо мне, преподобный отец. Я — Маленький Джон.

Аббат торопливо попятился, осеняя себя крестным знамением, к огромному удовольствию всех аутло.

— Маленький Джон?! Но... но этот мерзавец мертв! Ноттингемский вице-граф написал мне, что проклятому разбойнику пришел конец!

— Так оно и есть, — грустно подтвердил Робин Гуд. — Несколько дней назад Джон помер с голоду, вот только у нас нету денег, чтоб достойно его похоронить и отпеть. Потому наш товарищ и шляется до сих пор по лесу, пугая добрых людей... Ужасная участь, верно, преподобный отец?

— В-в-верно...

— И такая же печальная участь ждет нас всех, если вы не окажете нам посильную помощь. Вы же не допустите гибели христианских душ? Вспомоществование ньюстэдского аббата однажды помогло удержать наши души в теле, а теперь мы смиренно ждем такой же помощи от вас, преподобный отец.