Друг или враг?

Интересно, что другие специалисты, которые позже внимательно изучили объяснение Луизы, были поражены его убедительностью и ясностью. Они даже заявили, что такой документ был бы достаточным для любого английского суда. Но в военное время, даже если вину того или иного лица не удавалось полностью доказать, это не означало, что с него автоматически снимались все обвинения. Во время войны и не требовалось доказывать виновность подозреваемого, наоборот, он (или она) должен был сам доказывать свою невиновность. Английская разведка в Риме пришла к заключению, что Луиза не смогла достаточно убедительно доказать свою невиновность. И пока оставалась хоть тень сомнения в отношении ее невиновности, было опасно использовать ее в качестве агента-двойника. В октябре 1944 года Луизу самолетом отправили в Лондон, где поместили в специальное отделение женской тюрьмы. Там ее неоднократно допрашивали следователи английской контрразведки. Они подозревали, что Луиза является немецким агентом-двойником, но еще не пришли к окончательному заключению. Вскоре они решили, что ее соотечественник, опытный контрразведчик, сможет скорее разобраться в ее деле. Поэтому они обратились к голландским властям в Лондоне и попросили передать дело Луизы на расследование кому-либо из голландских контрразведчиков. Но в Лондоне в то время не оказалось достаточно опытного голландского контрразведчика, и поэтому лондонские власти послали запрос в Голландию. В то время я был прикомандирован к главному штабу экспедиционных сил союзников и напряженно работал в Голландии и Бельгии. Как раз в это время я пытался напасть на след Христиана Линдеманса, арнемского предателя. Я не мог сразу бросить все свои дела, а другого человека, который мог бы расследовать дело Луизы, в Лондоне не оказалось, поэтому Луизу оставили в тюрьме до моего возвращения в Лондон.

Как правило, женщины-заключенные, которые были осуждены за явные преступления, отбывали срок своего заключения в обычных тюремных условиях. Их помещали в камеры, где они выполняли определенные работы, разрешенные в тюрьме. Но «специальные заключенные» жили в отдельном крыле тюрьмы, которое скорее напоминало небольшую гостиницу, чем тюрьму. Заключенных там содержали не в камерах, а в отдельных хорошо обставленных комнатах. Заключенные в любое время могли встречаться в, большой гостиной, беседовать, играть в карты и петь под аккомпанемент рояля. Им разрешалось в любое время дня ходить друг к другу в гости и вообще по всему крылу, а также разводить цветы и выращивать фрукты и ягоды на тюремном участке (но здесь были ограничения).

Кроме того, «специальные заключенные» носили не тюремную одежду, а свое собственное платье, и это было очень важно с психологической точки зрения, особенно для женщин. Заключенные могли также употреблять косметику и курить. Тем, кто имел деньги, разрешалось открыть счет в банке. Через своих горничных заключенные могли покупать книги, сигареты и предметы косметики. Голландское правительство в Лондоне разрешило Луизе покупать и некоторые предметы роскоши, которые так много значат для женщин, особенно для таких молодых и красивых, как она,

Таким образом, условия, созданные для «специальных заключенных», были намного лучше тех, в которых содержались обычные заключенные. Но и позолоченная клетка остается клеткой. На мой взгляд, женщины до сих пор не приобрели «общественных» качеств мужчины. Они обычно затевают мелкие ссоры и интриги и быстро разделяются на враждующие группы. Из-за ничего возникают новые ссоры, и без видимых причин развивается взаимная ненависть. В нормальных условиях это не так страшно, но если женщины не имеют определенных занятий, последствия могут быть очень серьезными. «Специальные заключенные», я говорю о женщинах, имели массу свободного времени. Многие из них жили на нервах или же были морально неустойчивыми, о чем говорили их политические взгляды. В общем, женщины жили в накаленной атмосфере, и было достаточно одного необдуманного слова или жеста, чтобы вспыхнул пожар. Так, несколько женщин, как мне стало известно позже, соперничали, стремясь добиться расположения Луизы, которая своей красотой и таинственностью положения быстро привлекла всеобщее внимание. Те из них, которых она отвергла, стали ее врагами и делали все возможное, чтобы отравить ей жизнь. Нервы у Луизы были напряжены до предела, и это объяснялось тем, что она находилась в полной неизвестности. А мелкие и пустые ссоры только усиливали ее нервное напряжение.

Те, кто читал мою книгу «Охотник за шпионами», вероятно, помнят, что долгое время я вел напряженную работу, очень много ездил и в результате зимой 1944 года мое здоровье сильно пошатнулось. Армейский врач нашел у меня быстро прогрессирующий рак и сказал, что мне осталось жить всего несколько месяцев. Я сразу же вылетел в Лондон, чтобы привести в порядок свои дела. Однако мой лечащий врач опроверг диагноз, поставленный армейским врачом. Несколько месяцев настоящего отдыха поставили меня на ноги.