Друг моего брата

Но несмотря на то, что я через силу запихивала в себя здоровую пищу и кучу витаминов, сознание я продолжала периодически терять. Тогда я не могла понять что со мной происходит, мне почему-то казалось, что в обмороки люди падают только от голода или при беременности (спасибо многочисленным фильмам за это), но так как оба варианта я исключала, то и причину не могла найти. А рассказать все родителям и нервировать их еще больше я не хотела, им же и так сложно.

Не знаю как далеко бы завели меня эти воспоминания, но к счастью, позвонил курьер и я пошла его встречать.

Взглянув на часы я подумала, что Алину бы удар хватил, если б она увидела в какое время я собираюсь есть. Она была из тех женщин, которые конфеты в последний раз ели еще в саду на утреннике, до того как выучили ужасное слово “углеводы”. Я же без зазрения совести уплела почти целую пиццу и только потом решила еще раз посмотреть запись со скрытой камеры. Я сразу перемотала видео на момент их разговора, благо помнила хронометраж и уставилась в экран в надежде, что увижу что-то, что мы с Алексом упустили. Но нет, ничего нового, разве что… Я остановила запись и перемотала немного назад. Когда Эдуард Дмитриевич ударил Марину, она сразу приложила ладонь к лицу, потом посмотрела на нее, как будто там что-то было. Кровь, что ли? Хотя что это изменит? В любом случае, смертельным удар точно не было. Унизительным — да, но не смертельным. Что же там такое произошло? Боюсь, ответить на этот вопрос смогут только участники беседы, но беседовать с несостоявшимся свекром у меня не было никакого желания, а местоположение Марины так и остается загадкой. Остается только надеяться, что девушка жива-здорова и когда-то мы узнаем правду.

Глава 18

Несмотря на то, что проспала полдня и потом почти всю ночь, утром я все равно чувствовала себя разбитой.

Практически одевшись, я вдруг поняла, что не готова к очередной встречи с Кириллом. Что я ему скажу? Он, наверняка, будет опять угрожать и настаивать на встрече со своим отцом. Зря я вчера отказалась от того чтобы Алекс приехал, сейчас бы у меня был хоть какой-то план действий. И поразмыслив еще немного, я решила в университет не идти, сообщила об этом Булавину и попросила его приехать ко мне после пар.

Каково же было мое удивление, когда после обеда вместо Алекса ко мне заявились Русеевы. Оба. Я ждала Булавина и поэтому распахнула дверь, даже не удосужившись посмотреть в глазок, о чем конечно, тут же пожалела.

Увидев их на пороге, я попыталась захлопнуть дверь, но Кирилл подставил свою ногу в дорогом ботинке и процедил:

— Не дури.

Я тяжело вздохнула и впустила их в квартиру. Эдуард Дмитриевич всем видом пытался показать, что не заметил мою попытку закрыть дверь перед их носами и негостеприимное приветствие в целом. Выходило довольно паршиво, раздражение так и сочилось из него.

Я вдруг вспомнила случайно подслушанный когда-то разговор между отцом и Алиной, мы тогда только начали встречаться с Кириллом и мачеха переживала о криминальном прошлом моего будущего свекра. Вроде как начинал он свою карьеру еще в нулевых и не совсем законно. Отец тогда только отмахнулся, что это не имеет значения, главное что сейчас все легально и официально, а остальное так и останется слухами.

Тогда я еще подумала, что образ криминального авторитета у меня никак не вязался с будущим свекром, он мне казался слишком мягким, на общих встречах был душой компании, любил шутить и веселиться. Сейчас же он мне напоминал хищника, оценивающего меня как жертву и размышляющего “сразу сожрать или сначала поиграть?”.

Эдуарду Дмитриевичу было чуть больше сорока лет, но выглядел он гораздо моложе: высокий, все еще подтянутый, ни единого намека на выпирающий живот, как у многих мужчин в этом возрасте. Словом, издалека они с Кириллом вполне могли сойти за братьев.

Пока я раздумывала стоит ли предложить гостям, пусть и незваным, напитки, Русеев-младший по-хозяйски прошел в гостиную и вальяжно развалился на диване, вытащил из кармана мобильный и всем своим видом изображал, что он тут просто за компанию. Так… дорогу родителю показал, не больше.

Отец последовал за ним, но садиться не стал. Сперва я подумала, что ему любопытно рассмотреть интерьер, но быстро поняла, что ошиблась, все его внимание было приковано ко мне. Он дождался, пока я усядусь в кресло и остался стоять посреди комнаты, впившись в меня взглядом.

К счастью, он не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к делу.

— Полина, я думаю, ты в курсе чего мы от тебя хотим. Я сейчас не буду касаться того, на сколько я…, — он запнулся, видимо пытаясь подобрать нужное слово, — удивлен тем, что за этими фото оказалась ты. Это ваши с Кириллом дела, я в них не лезу. Но к сожалению, эта информация в корне меняет дело.

— Какое дело, уголовное? — невинно поинтересовалась я.

Кирилл оторвался от телефона, одарив меня довольно красноречивым взглядом. Эдуард Дмитриевич закатил глаза и тяжело вздохнул:

— Именно. Теперь определенно уголовное.

— А раньше оно каким было?