Друг моего мужа

Выпадаю из подъезда, вижу его красную машину у бордюра в привычном месте, на том же месте, где она стояла всегда, там я садилась к нему, он меня забирал.

Делаю шаг с крыльца.

- Привет, - звучит позади его голос.

Оглядываюсь.

Он курит, выпускает дым уголком рта, отлипает от информационной доски и подходит ближе.

- Я угадаю, - вижу спадающую на лоб русую челку, зеленые глаза и горло сжимает, скручивает, меня тошнит от него, от себя, от этих проклятых чувств. - Ты соскучился.

- Да.

- Давно приехал?

- Только что.

- Не звонил и не писал потому, что работал.

- Нет.

- А почему?

Он стряхивает под ноги пепел. С треском затягивается, и щеки вваливаются, держит яд внутри, долго, и, изогнув губы, тонкой струйкой выпускает дым в сторону.

- С партнерами праздновали двадцать третье февраля. Я выпил лишнего.

Он замолкает, но я понимаю, грудь иголками колет.

У него там была девушка.

Когда я здесь его ждала.

- А звонить-то почему перестал, Илья? - не узнаю своего голоса, это не я, а девяносталетняя старуха, так срипуче, так безжизненно.

- Это всего один раз случилось, Ира, - он выбрасывает сигарету. - Не помню ничего почти. Напился. И проснулся не дома. Я признаться хотел. Не знал как.

- И перестал звонить.

- Не хотел врать.

Подошвой стучу по крыльцу, разглядываю свои туфли, пондимаю голову.

- А меня сегодня отчислили.

Стоим на крыльце, во дворе шумят дети, мимо проезжают машины.

Смотрим друг на друга.

Понимаю, что он - черный колодец без дна, я туда провалилась, и лучше бы захлебнулась, любовь смешана со смертельной отравой, а я продолжаю, ее пускаю по венам.

На календаре июнь.

И он снова вернулся.

Глава 22

ИРА

В гостиной негромко играет классическая музыка, работает телевизор, на экране комики, любимый стендап Никиты.

Он развалился на диване, в руке сжимает стакан. Там плещется спиртное приятного соломенного цвета, с дымным ароматом, Никита пьет, от него пахнет душисто и крепко.

Он уже шуток не слышит, сонно моргает. Всю неделю работает, а по выходным отключается.

На пару с Олесей.

- Мастер так и не подъехал, - говорит Илья. Садится в кресло, широко расставляет ноги, в руке вертит телефон.

Вряд ли он, вообще, куда-то звонил, машина ведь не сломалась, ему просто надо было испортить нам вечер.

Кошусь на Олесю. Она поднимается с дивана, где до этого валялась, приткнувшись к плечу моего мужа. Нетвердым шагом идет в столовую - наверняка за добавкой.

- Никита, мы вас не потесним, если на ночь останемся? - Илья встает, на подлокотник отставляет стакан. Вроде пил не меньше, но трезвый, в отличие от моего мужа.

- Комнат полно, - Никита прикладывается к стакану. Зевает и крутит ремешок наручных часов. - Час ночи. Ира, я в душ и спать.

Илья улыбается, проходит мимо меня, вслед за Олесей скрывается в коридоре.

- У тебя печень лишняя? - в раздражении вырываю у Никиты бокал, расплескав виски на брюки. - Хватит.

- Заботишься обо мне, милая? - он щурится. - Не плевать тебе на меня?

- Спать ложись, - говорю себе под нос и выхожу в коридор, этот вечер из меня все силы выдавил, иссушил изнутри. Выхожу в столовую, и еще на подходе слышу громкий Олесин голос, он доносится с кухни.

- Да на меня Никита больше внимания обращает, чем ты, - она говорит высоко, фальцетом, в ее крови алкоголь, он регулирует громкость. - Это очень удобно, Илья, ведь я сама позволяю так относиться к себе.

- Как? - он спрашивает мягко, негромко, стою за углом и вижу его широкую спину, забинтованной рукой он опирается на разделочный стол.

- Все женятся, почему нет, - Олеся подходит ближе, за воротничок рубашки тянет его к себе. - Это не те слова, которые хочет услышать женщина. Предложения делают не так.

- Как? - повторяет он.

- Чего ты заладил, - она краснеет, встряхивает его, но он даже не двигается, Олеся словно скалу толкает. - Я взрослая женщина, хорошо обеспечена, красива. Я знаю себе цену и твое отношение - кощунство.

- Что не так с моим отношением, Олеся? - он отцепляет от себя ее руки, удерживает. - Чем я тебя унижаю? Просто ты выпила лишнего. И тебе хочется поскандалить.

- Свадьбы не будет.

- Почему?

- Я так не хочу, Илья.

Они молчат, я сжимаю в руках бокал. Стекло нагрелось, в нем плещется остропахнущий виски, бьет в нос. Прислоняюсь к стене и делаю маленький глоточек.

- Я не могу тебя заставить, Олеся, - слышу голос Ильи, вижу, как он отпускает ее, отступает.

- То есть не попытаешься даже? - она идет на него. - Убедить меня, что мне этот брак нужен?

- Ты взрослая женщина, Олеся, сама сказала. Сама принимаешь решения.

- Ясно.

Она отбрасывает за спину собранные в хвост волосы. Поправляет голубое обтягивающее платье. Толкает Илью плечом, шарится в холодильнике и разворачивается к нему с бутылкой вина.

- Открой.

Он еле слышно хмыкает, но роется в ящике, достает штопор. Выдергивает пробку, плещет вино ей в  бокал.

- Завтра же заберем заявление, - говорит Олеся и выхватывает у него вино.

Сдвигаюсь в сторону, сливаюсь со стеной. Она идет мимо меня, виляет бедрами, и голосит:

- Никита-а-а, ты где, у меня тост.