Друг моего мужа (СИ)

— Лежи, Ириска. Напугала же ты меня! Очень сильно.

— Не больше, чем ты меня, — зевнув, ответила я.

Стас переложил руку мне на плечо. Вопреки ожиданиям, сбрасывать его руку совсем не хотелось. Было так спокойно и знакомо, что внутри разлилось приятное тепло.

— Напугала, Ириска. Очень сильно напугала. Я бы не простил себя, если бы с тобой что-то случилось.

Стас не убирал руку с плеча, поглаживая пальцами

— Завтра отвезём тебя в больницу.

— Я хорошо себя чувствую, — ответила я.

— Надо осмотреть.

— Это лишнее.

— Нет. Не лишнее. Не перечь. Надо, Ир.

— Ты не можешь распоряжаться моей жизнью.

Стас наклонился и осторожно поцеловал меня в висок.

— Разве я ею распоряжаюсь? Ты бы позволила?

— Ведёшь себя так, словно имеешь какое-то право.

Стас рассмеялся приятным смехом.

— Отдыхай, болтушка. И больше так не пугай. Хорошо?

Большим пальцем Стас нежно поглаживал мою щеку. Я не стала просить его перестать это делать. От его поглаживаний шло тепло приятной заботы и нежности.

Я расслабилась, спокойно дыша. Стас словно обернул меня в кокон защищенности и мужской уверенности в своих силах.

«Он тебе не враг», — вспомнила я слова мужа.

Нет, не враг. Но и другом Стаса я тоже назвать не могу.

Друзья себя так не ведут.

17. Он-1

Прошлое

Наш роман с Ириской развивался стремительно, как торнадо.

Утром, уходя от неё, я убеждал себя, что нужно немного повременить и отсрочить сближение. Но этим же вечером изнывал от изматывающей скуки и явился непрошеным гостем на семейное торжество.

С новым тортом, как и обещал.

Родители были удивлены. Ириска счастливо сияла глазами. За этот бесценно-дорогой блеск в её глазах мне хотелось сделать что-то невероятно прекрасное.

За столом родители беседовали более чем приветливо и вежливо со мной. Но потом отец пригласил меня «покурить» и стало ясно, что серьёзного разговора не избежать.

Отец Ирины сказал, что считает меня слишком взрослым для юной дочурки, дал понять, что они, родители, рядом с ней видеть меня не желают.

— Девочке нужно учиться, а не любовью страдать! — назидательно заявил отец. — Так она учёбу забросит и карьеру. Вся жизнь пойдёт под откос.

— Я не собираюсь забивать ей голову хернёй.

— Уже забил. Моя дочка сама на себя не похожа. Она тебе в рот заглядывает, задержав дыхание, — проворчал отец. — Уж не знаю, какой лапши ты ей навешал, но это стоит прекратить.

— Я серьёзно к ней отношусь.

— Да? Что-то раньше я о тебе не слышал, — покачал головой отец. — Едва познакомились — и уже серьёзно? Чем занимаешься, серьёзный молодой человек?

Я рассказал всё, как есть. Лицо отца помрачнело ещё больше.

— Нет. Рядом с моей дочерью не будет находиться такой, как ты.

— Такой, как я? Какой же? — поинтересовался я.

— Военный с напрочь «отбитой кукушкой», — отрезал отец.

— Я собираюсь оставить службу.

— Тем более. Потом ещё хуже крыть начнёт, я насмотрелся на афганцев.

Отец Иры не дал мне и слова сказать. Подробностей операций я, конечно, не имел права разглашать, но разницу объяснить бы на пальцах смог.

— Нет, — отец Иры покосился на часы. — Уже поздно. У тебя своих дел хватает.

— Я хотел бы попрощаться с Ирой.

— Я попрощаюсь за тебя. Свободен, — отослал меня отец.

Не вырубать же его с одного удара, подтверждая предположения об «отбитой кукушке». Пришлось позвонить Ире и поговорить с ней по телефону.

Она поняла всё сразу. Моя Ириска могла быть наивной и чересчур доверчивой, иногда забывчивой, но всё, что касалось нас двоих, она знала и чувствовала даже лучше меня, зная наперёд, что мы всё равно будем вместе.

Мы встречались тайком. С ней я чувствовал себя постоянно пьяным и до ужаса беззаботным. Словно плёнка жизни отматывалась назад, и стиралось всё негативное, что было. Оставалось только ощущение безбрежного счастья.

Жаль только, что счастье продлилось недолго. Мне надо было уезжать. Впервые жутко не хотелось это делать. Ира же оставалась здесь.

Пришлось отрывать себя от неё с корнем. Ириска обещала дождаться меня. А я всё время больше беспокоился за неё, чем за себя. Время службы длилось невероятно долго и томительно.

Я вернулся в начале осени и сразу же зарулил к ней домой. Плевать я хотел на запреты её родителей. Дверь мне никто не открывал. Я долго стучал. Наконец, вышла соседка.

— Зря стучите. Нет дома никого. Уехали они. В больницу.

— Что-то случилось?

— Дочка приболела, скоро целая неделя будет, как лежит.

Я сбежал быстро вниз и набрал её номер. Ириска не отвечала, а потом написала мне сообщение.

Ира: «Ты вернулся?»

Я: «Да, Ириска. К тебе хочу. Ты в больнице?»

Ира: «Да(((Я умудрилась простыть в самом начале осени. Лежала с ангиной и температурой. Сейчас у меня мама с папой сидят в палате!»

Я: «Понял. Скажешь, когда они уйдут»

Ира: «Я по тебе безумно соскучилась, Серёжа!»