Друг моего отца

В голове я тут же представила, как сижу за решеткой в темнице сырой, и на душе похолодело. Сглотнув ком в горле, равнодушно пожала плечами:

– В тюрьме хотя бы кормят, мальчики. А вы долго сможете лапу сосать? – вовремя спохватившись, похлопала испуганно рыжего по плечу. – Ты, Семочка, не в счет!

Проигнорировав очередной удар в бок, деловито развела руками:

– Так что думайте вместе со мной. А я пока время потяну, – многозначительно ткнув пальчиком в бутылку водки, деловито постановила: – Наколоти нам с хозяином клуба коктейль. Что-то сладкое, газированное и немного водочки. Так, чтобы Олег ничего не понял.

Миша отрицательно покачал головой:

– Боссу нельзя алкоголь. Это все тут знают.

– Ты работу хочешь заново искать или как?! – недоуменно переспросила я. – Придумай что-то. Надо как-то босса вашего успокоить, чтобы он меня выслушал. Нервный он какой-то…

Сема хихикнул:

– С тобой грех не поседеть… Не женщина, а Терминатор!

Гневно выдохнув через стиснутые зубы, я увидела, как белеет Сема и медленно пятится назад. Я уже была готова показать ему парочку приемов, как Миша поспешно перебил:

– Готово!

Радостно подмигнув, я подхватила графин с тонной фруктов внутри приторно розового цвета и два бокала со стойки, направляясь обратно к Олегу. Только вот чем ближе был кабинет, тем страшнее становилось. Выход так и не был найден, а Олег явно ждать не станет.

– Придется переходить к плану «Б»… – недовольно выдохнула я, морщась, а после вынужденно толкнула дверь кабинета.

– Ну-с! – с порога воскликнул мне Олег. – Мне нужна твоя гениальная идея, живо!

Внутри творился хаос, мигала тревожная кнопка СОС, пока внешне с трудом, но сохранялась улыбка и титаническое спокойствие. Вальяжно разлив по стаканам неведомую жижу, чертовски медленно присела на самый край кресла, сексуально закидывая одну ногу на вторую. Брови блондина недоуменно вздернулись.

«А чем черт не шутит?» – подумала я и снова перекинула ногу на ногу.

И еще разок… Для верности!

– Это что, – поперхнулся мужчина, оттягивая ворот рубахи, – у меня инсульт, что ли?

– Смотря, – кокетливо подмигнула ему я, – нравится тебе или нет?

– ЛЕНА, БЛЯДЬ! – рявкнул тот, я с кресла и упала. Прямо ногами к верху. – ИДЕЯ! Считаю до трех!

Поспешно поднявшись обратно, чуть три раза ноги себе не переломала.

– РАЗ! – рявкнул тот, парик с меня так и слетел от резкого дергания головой. – Два! – от шока до одури прикусила щеку изнутри, слезы брызнули из глаз. – Три! – Олег вскочил с места, разъярённый и злой, указывая пальцем на выход: – Вон к выходу! Ждать ментов с охранниками!

Делать было нечего. Терять тоже, а проводить парочку-тройку лет в кутузке – особенно, потому, нервно попивая коктейльчик через цветную трубочку, я торопливо протянула:

– Ладно-ладно! Слушай… С мыслями не даешь собраться. Все гениальное надо формулировать четко, иначе….

– ЛЕНА-А-А-А! – проревел Олег с закрытыми глазами, пальцами переломив ручку. Между прочим, железную! На месте ее так шея моя и представлялась… – Ближе к делу.

– «Деду»? – невинно переспросила я. – Какому еще деду? – Олег глаза распахнул, веко его нервно задергалось. – Ой, а у меня дедушки-то и нет. Один в тюрьме, другой помидоры в Казани продает. В столицу ехать не хочет, папку не любит… Говорит, буржуй зажрался и я вместе с ним.

Кажется, с протяжным выдохом Олег весь кислород выпустил:

– Какое, к черту, помидоры?!

На нервной почве икнув невпопад, подальше отставила странный терпкий коктейль, пожимая плечами:

– Большие и мясистые! – надо было срочно придумать головокружительный план, потому как потерявший терпение Олег звонил кому-то. Судя по его настороженному виду, выбора было два: психиатрия или полицейский участок. Поцокав языком, покачала головой, ладошку на сердце положив: – Прямо как ваши мешки под глазами, Олежка Александрович. Это же надо было так себя запустить? Вы вообще себя в зеркало-то видели? Страх, женщины, небось, врассыпную от одного вида…

– Синяки? – недоуменно замер Олег, бросив краткий взгляд на себя в зеркальной панели трюмо рядом.

«Вот она! Болевая точка нашего красавчика! – радостно потер в ладони мой внутренний дьявол. – Александрович боится выглядеть старым и страшным после развода с женой! Небось, мегера самооценочку-то попустила, женщины это умеют!»

– Это же вы, наверное, – тоном полным ужаса ахнула, – гуаша не скребете лицо совсем, бедный?

– «Гуаша»?!.. –  распробовал на языке незнакомое слово блондин, морщась от омерзения. –  Зачем им лицо скрести… Я тебе что, стена с побелкой? Или сусеки?!

– Это же массаж, лимита! – покачала головой я, деловито поднимаясь на ноги и завязывая длинные черные волосы в высокий хвост. Рукава бы закатала, да платье на бретелях. – Клуб отгрохали, а ухаживать за собой не научились.

– Лена, – устало застонал Олег, хватаясь за голову, – ты как три миллиона возвращать будешь? Понимаешь ведь, что, пока не отдашь, – не отпущу тебя. Хоть Пушкина мне тут читай на иврите!