Друг на все времена

Совсем иное – у разумных обитателей планеты. На них действует и невидимое.

Уже у людей каменного века общественный инстинкт был тесно связан с родом. Если тяжело раненный волк настолько перестает существовать для стаи, что она способна его сожрать, то люди даже в доисторические времена помнили не только о живых, но и о мертвых.

– И душили стариков... – напомнят мне о варварском обычае.

Да, и душили стариков, чтобы снять обузу с племени.

Душили стариков... и тут же увековечивали их память – запечатлевали образ предков в рассказах и легендах, в наскальных изображениях и изваяниях.

Ушедшие не оставались в долгу перед живыми: они помогали последующим поколениям традициями и правилами, наставлениями и советами, сложившимися на основе опыта и жившими века.

В известном смысле живым помогали и неродившиеся: задумываясь над будущим, стараясь оставить что-то хорошее для потомков, человек поступает в своих делах уже не так, как делал бы для одного себя. Строит долговечные дома и капитальные технические сооружения, заботится о будущем полей и о сохранении памятников искусства.

Потому и выжил человек в неблагоприятных условиях существования: на его стороне было, во-первых, его племя, а во-вторых, люди других поколений. С современниками плечом к плечу в борьбе за жизнь стояли как ушедшие, так и потомки.

Мы знаем этот прекрасный боевой лозунг: «Одни за всех, все за одного». Он прозвучал давно. И помогал людям приобретать ту одухотворенную способность, которая умножала (или возводила в степень) усилия одного. Одного, рвущегося к общей цели.

И сегодня старый лозунг звучит часто. А говорит о чем-то большем, чем в былые времена. Отдельный человек стал сильнее, возможности его несказанно увеличились. Когда он помогает обществу, «идет за всех», он в состоянии сделать нечто значительное, такое, о чем не смели и мечтать его предшественники.

Возросли возможности отдельного человека делать что-то хорошее. А плохое? Увы, подобные возможности увеличились тоже.

«Человек стал гигантом»,– часто пишут бойкие репортеры. Но в том-то и дело, что пока еще нет. Во всяком случае – в массовом масштабе.

Я выразился бы осторожнее. Сказал бы просто: «Человек приобрел гигантский багаж». А уж донесет ли каждый конкретный человек свою поклажу до назначенного места, послужит ли светлому будущему людей – вопрос особый.

Каждый, вероятно, не донесет.

Увы, разве мало и до сих пор встречается на улицах городов и деревень хулиганов, пьяниц-забулдыг, сквернословов, живодеров... По образованию они наверняка в среднем на несколько классов выше тех, кто буйствовал так же до революции. А разве их назовешь «гигантами»?!

Моральный облик личности не обязательно поднимается на то же число ступенек, как образование.

Особенно это характерно в странах Запада.

Жуткий своими результатами для людей опыт был поставлен Институтом тропических исследований на острове Пуэрто-Рико.

В зоопарке в клетки посадили людей, а обезьян выпустили. Что же произошло? Обезьяны начали вести себя, как некоторые посетители. Они окружили клетки, стали кривляться, тыкать в «царей природы» пальцами, швырять в них объедки и скорлупу от арахисовых орехов...

Люди, сохранившие духовный уровень дикарей, но получившие известное образование, а главное – специальные навыки, страшнее для общества, чем просто людоеды. Цивилизация увеличила их багаж, но какой? Зла, подлости, возможностей «квалифицированно» вредить общественным интересам.

В условиях социализма проявления дикарства – пережитки прошлого. Но надо, чтобы они ушли в небытие совсем. У нас между людьми должны развиваться отношения товарищества, взаимопомощи, взаимной требовательности, честности и искренности, доверия и взаимного обучения.

Принцип «один за всех, все за одного» – один из стержней социалистического общества.

Кто на свете всех сильнее?

Берегите детей и зверей.

Древний афоризм

Долг перед беззащитными

Как-то на Печоре мне рассказали сказку. Это коми-зырянская сказка, вот она.

Тяжела и беспросветна была заячья жизнь. Обижали злые волки, не видели от них зайцы никакого спасения.

Собрались однажды зайцы на лесной полянке и стали жаловаться на свою судьбу.

– Для чего только мы живем на свете! – говорили они друг другу. – День и ночь трясемся от страха, прячемся от ненасытных хищников, не знаем ни минуты покоя. И все равно рано или поздно попадем на волчьи зубы.

– Всего ужаснее,– сказал заяц с разорванным ухом,– что сильнее этих извергов нет никого на свете. Никто им не страшен. А их, наоборот, всякий боится и всякий их избегает.

– Потому они так наглы и с каждым днем становятся все наглее,– вставил заяц с расцарапанным носиком. – Кончится, конечно, тем, что волки сожрут нас всех до последнего.

– Братцы! – в отчаянии воскликнул заяц с перекушенной лапкой. – Раз свет такой, нам в нем не место. Давайте все утопимся.

– Топиться, топиться! – закричали зайцы, и, так как никто не предложил ничего иного, все тут же побежали к реке.