Друг, оборотень и рыжая (СИ)

Я даже дышать забыла, когда как Ричард шумно и глубоко впускал, и выпускал воздух, раскаливая расстояние между нами еще сильнее. Во мне бушевали эмоции — странные, необъяснимые, на грани абсурда! Я не хотела, всем своим существом не желала слушать эти слова! А он вдруг перестал терзать мою руку, выпустил, а потом осторожно приблизил лицо к моему.

— Думаешь, мне не больно, а, рыжая? — тихо и хрипло выдавил оборотень, и опустил голову, упираясь лбом мне в грудь.

Сердце резануло. С кровью оттуда плеснулась волна негодования от того, что сильный, смелый, всегда сдержанный парень вдруг вот так… В этом было что-то поистине стоящее. И я отбросила все посторонние мысли, когда обхватила его шею обеими руками, вынуждая посмотреть на меня.

— Не хочу делать тебе больно, — шепнула, неосознанно притягиваясь к его телу, давая и забирая тепло, — не надо… Я… Я твоя, Ричард.

Не давая себе и ему опомниться, быстро скользнула руками на его затылок, и сама прижалась к приоткрытым губам. Ричард замер, будто пытаясь осознать, что произошло, а затем набросился на мой рот, истязая и подчиняя, лаская и с неожиданной силой вдавливая мое тело в себя. Мои ноги оторвались от земли, сами собой обвивая его крепкую талию, а руки оборотня с жаром сжали спину и ягодицы. Губы не отрывались ни на минуту, даруя желанную страсть и искореняя все сомнения — это то, как должно быть. В моей реальности лишь такие крышесносящие поцелуи достойны признания и повиновения.

Ричард куда-то шел. Я осознала это спустя несколько минут наших поцелуев, но забивать голову этой информацией не стала. Зачем, если мой живот сводило в ожидании более смелых ласк, а внутри было так жарко и влажно… Черт, донесли бы меня уже!!!

— Ты скажешь ему?! — требовательный вопрос, разорвавший наши губы, категорично не хотел складываться в моей голову. Я знала лишь одно — хочу его сейчас и всего! Полностью! А вот чтоб его рот был занят болтовней — в другой раз.

— Нет! — рыкнул оборотень, когда я языком провела по его верхней губе, — ответь мне! Ты скажешь своему другу, что выбор сделан?!

На этот раз смысл сказанного я уловила. И даже немного удивилась — у него еще остались сомнения?!

— Скажу, сразу, как вернемся, — шепнула я, вновь целуя своего ревнивого парня.

— И в чью пользу выбор? — просипел он, оттого, как мои губы переключились на его уши.

— О, черт, Ричард! Да твоя я, что за глупые вопросы… Где твои обещания про «разложить меня здесь и сейчас…»?!

— Спасибо, огненная, — услышала я тихий шепот у своего лица, — а теперь держись.

Я не успела понять, как оказалась за спиной парня. Лишь ощутила, как быстро и бережно меня перекинули, и надежно зафиксировали мои руки на крепкой шее. А затем все вокруг превратилось в одно размытое пятно — и вот мы уже у комнаты Ричарда, порог которой он переступил нарочито медленно, и так же не спеша закрыл за нами дверь.

— Как давно я ждал эти слова, — снимая слегка очумелую от такой скорости меня со спины, и целуя уже на своих руках, — моя строптивая, маленькая, огненная девочка… Я докажу сейчас, что твой выбор был самый верный из всех.

— С каких это пор ты стал так много болтать? — слегка задыхаясь от его губ и от близости, нарочно поддела я.

Ричард, казалось, ничуть не обиделся моим словам. Он уложил меня на постель, будто нарочно касаясь руками всех возможных выпуклостей на теле, а затем отклонился, разглядывая результат.

— А ведь я выбирал самое скромное платье из твоего гардероба, — прерывисто дыша, и лаская тело одним взглядом, пробормотал он.

— Да? — моя игривость решила выйти наружу, убивая напрочь несвойственную мне стеснительность, и задвигая мысли о том, что правильно. Я села на кровати, будто рассеянно оглядывая себя с головы до ног, — а белье это ты тоже по шкале скромности выбирал?

С этими словами я стянула платье с плеч, оголяя грудь, едва прикрытую кружевным бесстыдством. Один из лучших моих комплектов — и оказался в чемодане!

— Проклятье! — его рык, казалось, сотряс стены, — я просто схватил первое попавшееся…

— Очень удачно схватил, — становясь на коленки на кровати, я неспешно продолжила стягивать платье, зная, что будет внизу, — жаль, трусики от комплекта тебе под руку не попались…

Глаза, в которые я смотрела, на секунду опустились ниже, и тут же вернулись назад. Тот огонь, что вспыхнул в глубине черных зрачков, вдруг разом сбил с меня всю игривость, и заставил шумно вздохнуть.

Он откликался. Мой огонь откликался на Ричарда.

Медленно, словно во сне, я сняла полностью платье, оставаясь лишь в чулках, что только добавляли огня в глаза оборотня. Ричард сделал шаг вперед, и разом очутился передо мной, вглядываясь, словно не мог поверить, кто перед ним. Я чувствовала себя сейчас наиболее уязвимо — полуобнаженная, разгоряченная, готовая отдаться, и с пониманием — передо мной — мой единственный. Назад дороги для меня быть не могло. И теперь я сомневалась — но не в выборе или в себе, а в Ричарде. А он? Насколько глубоко ко мне его чувства? Это уже не шутки…