Друг по четвергам

– Да, и могу заверить, что я так переменилась благодаря вам, мистер Крейвентон. – Покивав, Ханна добавила: – Я все продолжаю гадать, почему раньше ни разу ему не возразила, хотя нельзя же обижать человека, который все время добр и заботлив… – На этих словах улыбка пропала с её лица, и она вздохнула: – В некотором смысле.

– Да, в некотором смысле, – повторил Дэвид.

Ханна внимательно посмотрела на него, но не стала развивать тему, потому что тихий внутренний голос бубнил: «Нет-нет, Джейни точно никогда никому об этом не расскажет, да и Эдди не поднимет этот вопрос, это даже не обсуждается». И Ханна быстро выпалила:

– Я думала, где бы нам встретиться на неделе – может, пообедаем вместе у Микки?

– О, да, отличная идея. Каждый день будем там обедать.

– Ах, нет! Это заметят! Миссис Фенвик приходит дважды в неделю, но… – Ханна поджала губы. – Я уже сказала Хамфри, что ищу работу.

– Правда?

– Да. И это тоже стало потрясением для него, бедняги. Знаешь, он этого не заслуживает, потому что он такой…

– Если еще раз скажешь о его доброте, у меня начнется истерика. Честно, я закричу во весь голос. Если человек предположительно так добр, как твой муж, но одновременно столь же жесток, подозреваю, что с ним что-то не так.

– Слушай, я не хочу это обсуждать, но на самом деле он не… мы не… мы больше не спим вместе.

– Знаю, дорогая, Эдди мне проболтался… О, не злись на него. Это случайно проскочило в разговоре. Он вовсе не собирался со мной откровенничать. Я могу сказать лишь, что твой Хамфри, должно быть, самый большой дурак в мире. – И снова Дэвид прижал её к себе и тихо произнес: – А я хочу любить тебя, по-настоящему любить. Понимаешь? И об этом не нужно говорить, просто так должно случиться – и поскорее.

Ханна ответила ему долгим взглядом, но не стала повторять «и поскорее» – тело помогло ей обойтись без слов.

* * *

Она приехала домой за пятнадцать минут до Хамфри и уже лежала в постели, когда он поднялся наверх, постучал в её дверь и позвал:

– Ты в порядке?

Ханна ответила:

– Да, но очень устала и решила лечь пораньше.

– И хорошо. И хорошо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Хамфри.

Глава 9

Снова пришел четверг, и Ханна сидела на стуле напротив мистера Джиллимена с разинутым ртом и выпученными глазами, а издатель между тем говорил:

– Двести фунтов. Вам эта сумма кажется недостаточной?

Ханне пришлось сглотнуть, чтобы суметь закрыть рот, и, моргая, она ответила:

– Я… Простите, но я потрясена. Я… я ничего подобного не ожидала.

– А как много вы ожидали?

– О, даже не знаю. Пятьдесят?..

Мистер Джиллимен перевел поблескивающие глаза на Дэвида, стоявшего сбоку стола, и, усмехнувшись, произнес:

– И почему ты мне не намекнул, сколько она рассчитывает получить?

– Мы… мы об этом не говорили.

– Ты никогда не умел заниматься делом, а?

– Все зависит от того, сэр, о каком деле тут идет речь.

– О, перестань! – Джилли снова посмотрел на Ханну и сказал: – Ну что ж, две сотни фунтов, но вы получите их не сразу: половину при сдаче рукописи, то есть, сейчас, а остальное после выхода книги. Условия контракта: аванс в счет роялти[4], а если не удастся продать достаточно экземпляров, чтобы выйти на рентабельность, уверен, я найду для вас работу на одном из моих складов!

– Удивительные условия.

Мистер Джиллимен бросил взгляд на Дэвида.

– Что ты сказал? – нахмурился он.

– Ну, мне многим приходилось у тебя заниматься, но ни разу за процент с прибыли.

Ханна переводила взгляд с одного на другого: они пикировались так, как могли только друзья, но – двести фунтов! Что на это скажет Хамфри? Две сотни фунтов за её наивные детские стишки. Стоит ли ему рассказывать? Нет. Нет, она не станет. Ну, не сейчас, сначала нужно купить себе новой одежды: в последнее время она порядком обносилась, но никак не могла набраться духу и попросить у мужа денег. Слова Дэвида о её неподходящем наряде угодили не в бровь, а в глаз.

Внутренний голос настойчиво диктовал ей список неотложных покупок, но между тем в душе зародилось некое новое чувство, похожее на ликование. Перед глазами возник маленький бесенок, держащий в лапках эскиз наряда, который она видела этим же утром в витрине магазинчика в переулке, пока шла сюда от станции. Она ещё остановилась рассмотреть туалет: изысканный костюм с длинной юбкой, серо-стального цвета с сине-зеленой оторочкой, и в комплекте к нему до дрожи красивая блузка из мягкого шелка… Наряд выглядел таким шикарным, таким… непозволительно роскошным, что Ханна заставила себя уйти. Но теперь образ костюма маячил перед глазами, а бесенок выглядывал из-за рисунка и шептал: «Почему бы и нет? Ты же не знала, что получишь двести фунтов. На самом деле ты бы удивилась даже предложенной сотне».

Голос мистера Джиллимена развеял иллюзию, и бесенок с рисунком испарился. Старик обращался к Дэвиду:

– Сходи наверх к моей жене и скажи, что я присоединюсь к вам за кофе. Не понимаю, почему ты всегда убегаешь на перерыв и оставляешь меня тут работать в одиночку.

Брови Дэвида слегка дернулись вверх, и он живо кивнул: