Друг по переписке (ЛП)

— Моя подруга говорила с вами минуту назад и была так удивлена новостями, что забыла спросить. Она хотела бы послать цветы на похороны, если они еще не состоялись.

— О. Понимаю. Что ж, боюсь, для цветов уже слишком поздно. Прошло шесть месяцев с тех пор, как он скончался, почти с точностью до дня.

Клэр благодарит ее и отключается. Затем она и Фиона стоят, уставившись на меня с ужасной жалостью в глазах, и ждут.

Как будто издалека я слышу свой собственный голос.

— Это невозможно. Она ошибается. Он опрашивал меня после несчастного случая. Это было всего два месяца назад. Он сидел со мной на причале и опрашивал меня!

Клэр печально говорит:

— Я не сомневаюсь, что так и было.

Мои руки начинают дрожать. Мне трудно сделать полный вдох. Я отступаю еще на шаг. Глядя на нее в поисках помощи, я говорю:

— Фиона?

Она мягко говорит:

— Ты должна понять, дорогая, что очень немногие люди могут общаться с духами.

Мой голос взвивается:

— О чем ты? При чем тут все это?

Она продолжает тем же спокойным, успокаивающим тоном, не обращая внимания на мою панику:

— О медиумах, конечно. О части экстрасенсов тоже, хотя большинство из них — мошенники. Еще на это способны шизофреники, по причинам, которые мы на самом деле не понимаем, хотя, вероятно, это как-то связано с измененной химией их мозга.

Клэр добавляет:

— И кошки тоже.

— Да, это верно. Кошки тоже могут видеть призраков. — Она делает паузу. — Как и некоторые одаренные дети.

Звук детского смеха, доносящийся сверху, заставляет мое сердце учащенно биться.

И оно замирает на месте, когда Клэр говорит:

— И другие призраки тоже могут. Хотя они и не признают друг друга.

Я перевожу взгляд с одной женщины на другую.

— Прости, что?

Одна из лампочек в светильнике над головой взрывается. Сразу за этим — еще одна, наполняя комнату резким треском бьющегося стекла и едким запахом сгоревшей проводки. Холодный порыв ветра свистит в дымоходе с пронзительным воем, который звучит устрашающе, как крик банши.

Строка из последнего письма Данте вспыхивает у меня в голове:

Ты и есть шторм. Ты — источник всего, что происходит.

Затем я вспоминаю кое-что, что Фиона сказала мне в тот день, когда она вошла и включила сигнализацию:

«Дух — это проявляющая себя энергия, сродни электрической буре, набирающей силу до тех пор, пока она не разрядит молнию. Когда дух расстроен, эта эмоция — эта энергия — преобразуется в физический результат. Отсюда твои открытые ящики в шкафу».

И еще одна вещь, которую я только сейчас начала понимать:

«Я бы сказала, что дух, который живет в этом доме, чертовски разъярен».

То, как она посмотрела на меня, когда сказала это, было почти так, как будто…

Как будто она говорила обо мне.

Как армия пауков, холодный ужас ползет по моей коже. Я хрипло шепчу:

— Нет.

Фиона тихо говорит:

— Да, моя дорогая. Боюсь, что так.

С силой взрыва бомбы в моей голове одновременно взрываются сотни разных воспоминаний.

Как была потрясена Фиона, когда увидела меня на следующий день после похорон Майкла. Как она спросила таким странным тоном: «Так ты останешься в доме?»

Как все в группе поддержки игнорировали Мэдисон, женщину, чей ребенок был похищен много лет назад. Как она сидела одна в кругу, как будто была невидима для всех, кроме меня.

Как у Эдди, мастера по дому, который одевался как хиппи, не оказалось мобильного телефона, и как он думал, что Дэвид Леттерман всего лишь психотерапевт. И как я не смогла его отыскать.

Как из всех кровельщиков, которым я звонила, не перезвонил ни один.

Как камера слежения зафиксировала только статические помехи, когда я вышла во двор.

Как печально сказала Дестини-экстрасенс: «Я буду молиться за тебя».

Как, когда я позвонила в звонок, ее мать открыла дверь, огляделась, а затем закрыла ее, как будто там никого не было.

Смерть. Влюбленные. Перевернутый Маг, указывающий на то, что мне нужно избавиться от своих иллюзий.

Лежащая прямо Десятка Мечей, которая намекала на глубокие раны, болезненный конец…

Предательство.

Слова Фионы: «Реальность — это просто то, во что мы верим. Каждый из нас создает свою собственную правду, даже призраки».

Как когда Клэр впервые пришла сегодня вечером, она назвала духа, с которым вступила в контакт, «она», прежде чем исправиться.

Дрожа так сильно, что я едва могу стоять, я шепчу:

— Если ты дашь людям свет, они найдут свой путь.

Когда я встречаюсь взглядом с Фионой, ее глаза блестят от слез.