Друг Президента

Генерал и полковник Сидоров молча смотрели друг на друга. На мониторе компьютера горела строка «взрыв пульта произведен» и шел обратный отсчет времени до «взрыва» реактора, который уже никто не мог предотвратить, оставалось только объявить об эвакуации персонала.

– Все сделали, – генерал вытер вспотевший лоб, – даже уйти на безопасное расстояние успеют.

– Успеют, – подтвердил Сидоров, – я подсчитал.

– Какая теперь разница, – вздохнул Елфимов, – с заданием Голубев справился блестяще. И теперь вместо благодарности я должен буду ему объявить о роспуске группы «Омега». Окончательном и бесповоротном.

Сидоров в душе посочувствовал генералу. Зная крутой нрав Голубева, положившего всю свою жизнь на группу, и его парней, за последствия не мог бы поручиться никто. В лучшем случае – съездит по морде. О худшем и думать не хотелось.

– Не взбунтуются, – как можно мягче сказал Сидоров.

Генерал вскинул взгляд, глаза его смотрели с жалостью к самому себе и с ненавистью к «омеговцам».

– Не уверен в этом. У них крыша ветром снесена. Но если дойдет до бунта, они еще пожалеют об этом. Есть средство и против них. Надежное, на все сто процентов.

Сидоров переменился в лице.

– Я ни на минуту про него не забывал.

– И не забудешь. Едем на базу. Чему быть, того не миновать, – обреченно произнес генерал, поудобнее устраиваясь в кресле и закуривая сигарету.

* * *

Пока неторопливый гусеничный вездеход вез по зимнику генерала Елфимова и полковника Сидорова к тренировочной базе, на атомной электростанции пытались ввести жизнь в нормальное русло. Хоть и было уже поздно, откладывать это на завтра было нельзя. Не оставлять же персонал станции заваренным в тесной комнате без окон, вдобавок лишенной отопления.

Сварщик с лицом таким же круглым и красным, как помидор, лениво раскручивал кабели, неторопливый электрик прикручивал клеммы к электрическому щитку. Как всякие пролетарии, они считали инженеров и наладчиков, ученых – всех, кто носил белые халаты, а не промасленную спецовку, бездельниками и дармоедами. А потому вызволять их из плена немедленно не бросились. Уборщицы в синих халатах, ругаясь, выметали битое стекло. Начальник станции нервно ходил по залу управления и пытался в уме подсчитать убытки. Только неделю назад были смонтированы стеклянные перегородки, а теперь на тебе, они уже битое стекло!

В помещении было холодно, вовсю гудела вытяжная вентиляция, уносила в атмосферу остатки слезоточивого газа.

– Пятна со стены смойте, – взгляд начальника скользил по подсохшим красным кляксам на кафельной плитке.

– Я туда шваброй не достану, – мстительно прошипела уборщица, – не я бардак здесь устраивала. Мне за это не заплатят.

Директор сам в мыслях проклинал ФСБ и спецназ, устроивший в стенах атомной станции черт знает что. Даже по лестницам он ходил теперь с опаской, мельком подслушал разговор двух спецназовцев, игравших роль охраны станции, мол, они до сих пор всех установленных противником растяжек не могут обнаружить.

Командир спецназа не расставался с рацией, он донимал Сидорова, чтобы тот сказал ему, куда подевались пять бойцов, охранявших периметр станции. Кончилось тем, что Сидоров просто отключил связь, послав его к черту. И теперь командир тщетно взывал на разных частотах к полковнику Голубеву, которого видел лишь один раз мельком на тренировочной базе. Наконец рация ответила.

– Я думал, что они уже сами освободились, – делано удивился полковник. – Вы найдете их в снегу возле прорезанной в сетке дыры. По карте это…

– У меня нет под руками карты.

– Это по прямой линии от энергоблока на возвышенность на другой стороне водоема, – сказал Голубев и отключил рацию.

«Скотина, – взъярился командир спецназа, – знал же, что сами не освободятся».

На поиски охранников он послал целое отделение, и через двадцать минут ему доложили, что люди найдены в снегу связанными, с кляпами.

– Все живы. У двоих обморожены носы. У одного пальцы на левой руке. Насчет ног не знаю, в тепле разберемся.

В наушнике рации слышались завывание ветра и тяжелое дыхание командира отделения, пробиравшегося по глубокому снегу к расчищенному проезду.

Глава 14

Елфимов даже не стал заезжать в гостевой дом, он сразу же отправился в здание, где располагался спортивный зал. Один из кабинетов был отдан Кваком в его распоряжение.

– Собери охрану и введи ее в здание, боекомплект боевой, – сказал он Сидорову, – во избежание эксцессов. Кто его знает, что Голубеву в голову стрельнет, когда он услышит, что «Омеги» больше нет.

Сидоров с пониманием покачал головой, глядя на то, как генерал тяжелой походкой направляется к двери. На крыльцо падал веселый желтый свет из замерзшего окна спортивного зала.

Пока еще генералу нечего было опасаться, роковые слова не прозвучали. Он толкнул плечом дверь, ведущую в зал.

– Товарищи офицеры, – тут же скомандовал полковник Голубев.

«Омеговцы», до этого занятые чисткой оружия, моментально выстроились в шеренгу. Голубев сиял, ожидая, что после доклада генерал, как минимум, объявит всем благодарность.

– Отставить, – махнул рукой Елфимов, – а ты, полковник, зайди ко мне в кабинет.