Друг Смерти

Сердце моё учащённо забилось при виде картины, вырисовывающейся на поляне. Она стояла посередине, а над ней кружили вороны. Много воронов. Прямо тьма-тьмущая, если честно. А она стояла и улыбалась. Отчего-то улыбнулся и я.

Чем она меня привлекает? Ведь она не выделяется среди толпы тех, кто также одевается во всё черное, красят волосы в цвет густой смолы, а губы намазывают активированным углем, добиваясь нужного эффекта, если нет помады. Но она — не они. Она особенная. Она была совершенна и недоступна, как бывает недоступна роза, на которую можно только смотреть — черная роза. Она притягивала, как притягивает детей любовь ко всему живому. Мне кажется, я влюбился. Влюбился давно, как дурак, но не понимал своих чувств. А ведь раньше про любовь, как и веру в это чувство, и речи не шло. Как я так мог безоглядно позволить человеку занимать каждую клеточку, позволить дарить мне жизнь?

Смотря на неё, моё сердце уходило танцевать, как сейчас танцевала на площади она: ярко, бешено, страстно. Сейчас мне казалось, что так может танцевать только она, воплощение совершенства. Но разве совершенство возможно? Видимо, да.

Очередное танцевальное па заставило меня замереть, замечая, что на девушку падают черные перья, облепляя её тело от груди до колен, преобразовываясь в обтягивающий корсет с пышной юбкой. По платью побежали необъяснимые красные искры, а после так и застыли в нём среди перьев.

Брюнетка повернулась ко мне лицом, а я впервые понял, что не знаю её имени. Даже она знала моё, хотя и я помнил его с большим трудом. Но она… как же тебя зовут, прекрасное создание?

Брюнетка резко закончила танец, протянув ладони ко мне.

— Антон, подойди, — попросила она тихим голосом, а я просто не мог не подчиниться.

Подойдя ближе, я заметил, что небо постепенно светлеет, но сейчас это не было важно, ведь я оживал. Я действительно оживал, чувствуя это всем телом: мои мышцы наливались силой, я мог идти ровно, а не качаться, будто скелет, идущий на эшафот, я стал лучше видеть и слышать многое (особенно хлопанье крыльев над моей головой).

Девушка улыбнулась, видя перемены во мне, а я хотел было только спросить, как же её зовут, но она приложила к моим губам ладонь и прошептала:

— Тсс, всё потом, не сейчас.

Я замер, а она раскинула свои ладони и положила их мне напротив сердца. От боли я хотел было вскрикнуть, но стерпел. Стерпел и то, когда черный ворон по мановению руки брюнетки влетел в мою грудь сквозь её руки. Мне было нечем дышать. Я умирал.

Но прошла минута, её руки отпрянули от моей куртки, а я вздохнул. Да, я всё ещё мог дышать! Я быстро расстегнул рваную ткань, заглядывая туда, где пропала птица. Там была татуировка, татуировка, которой не было раньше: черный ворон с распахнутыми в полете крыльями.

— Что это было? — всё ещё задыхаясь, спросил я, замечая невероятное: мой голос вернулся, перестав быть сплошным хрипом.

— Поверь мне, Антон, сейчас это не важно, скоро рассвет, а мне нужно тебя предупредить, — она запнулась, глядя мне в глаза. Казалось, я вижу в них синеву, синеву, которой нет, и не могло бы быть в её черных глазах. Парадокс. — Ты теперь бессмертен и в большей степени неуязвим.

— Я буду жить вечно? — спросил я спокойно, но на самом деле всё ещё не получалось в это поверить.

— Да, практически. Ты можешь умереть только от одного, — тихо ответила она, беря мою ладонь в свою руку.

Я был не против этого жеста, но отвлекаться сейчас от очень сложных к пониманию вопросов не хотелось:

— От чего?

— Ты сможешь умереть, только если сам этого захочешь, — всё также тихо ответила она, не отводя взгляда. — Прости, если ты был против такой участи, но это было необходимо. На самом деле ты умер ещё тогда, в нашу первую встречу, а я оказалась слишком слабой, чтобы признать это сразу же и позволить тебе уйти за Грань.

— Ты спасла меня, — внезапно с пониманием выпалил я, пока всё становилось на свои места.

Вот почему я мог так долго не спать и не есть, вот почему не чувствовал боли и эмоций. Невозможно, но я жил мертвым человеком, а она…

— Да, спасла, но сейчас я не могу остаться, прости, — тихо прошептала девушка, поднимая взгляд на небо. — Рассвет.

Повторив это, увидел то же самое, что и она: солнце всходило, а небо постепенно наливалось красками. Красиво, как же я раньше не замечал этой красоты?

А черноволосая стала медленно таять, всё сильнее с каждым лучом солнца.

— Мне нужно уходить, — уверенно сказала она, вырывая свою руку из моей ладони, но я не дал ей этого, пока медленно не наклонился ниже и не коснулся своими губами её губ, а после не прошептал в ответ:

— До встречи, Смерть.

Она улыбнулась, облегченно, словно сняв все замки и цепи, которые сдерживали её характер. По щеке молодой Смерти скатывалась одинокая черная слеза, а я отпустил её ладонь.

Девушка пропала, только в последний момент мне удалось поймать падающую наземь маленькую черную каплю. Радостно улыбнувшись, я так и стоял, ожидая, когда солнце полностью войдет в свои владения, а я смогу покинуть кладбище, чтобы вернуться сюда этой же ночью.