Другая

Виктория смутилась и сдалась. Назначила наспех встречу на следующей неделе, но сказала ни на что не рассчитывать. Тогда я согласился, признавшись, что у меня есть девушка. Я заметил, как она дрогнула бровями.

Встреча состоялась. На ней она призналась, что несмотря на расставание, ей было очень тяжело забыть меня. Я снова попросил прощения о содеянном, а далее мы просто общались, вспоминая лучшие моменты нашего короткого романа. Было заметно, что воспоминания Виктории даются тяжело. Любое упоминание о совместной жизни она пресекала – вспоминала лишь Италию.

В течение нескольких месяцев мы просто общались. Встречи наши происходили редко, так как оба были заняты своими отношениями. Несмотря на жгучий интерес, я не выпрашивал у Виктории, как обстоят у неё дела с мужем. Она тоже лишь пару раз вскользь спросила о моей девушке, будто из вежливости, а не из интереса.

Последний раз я ответил, что у нас с ней всё в порядке, однако на самом деле я постепенно исчезал из жизни той очаровательной флористки. Стал реже писать. Звонки практически прекратились. Встречи были мимолётны и вялы. По сравнению с Викторией та девушка была невзрачна. Думаю, она нашла себе достойного её человека.

Спустя ещё пару месяцев Виктория уже смело могла при мне пропустить стаканчик-второй джина. Мы условились на том, что несмотря на то, что было между нами, останемся друзьями. И, пожалуй, мы действительно не врали друг другу – мы нуждались в общении, но не хотели переходить черту, так как были ранены отношениями.

Однако джин как-то сыграл злую шутку. Это была третья ночевка у меня. Мы всегда спали раздельно. Ночевала она у меня тогда, когда муж был в командировках. Отношения у них наладились, однако обо мне Виктория ничего ему не говорила.

Мы выпили вместе, болтая о разных вещах. Как-то само собой поднялась тема Италии. Мгновение, и мои пальцы лезут ей под юбку, а Виктория стонет и просит начать как можно скорее. Я не мог совладать с собой. Я повернул её спиной к себе, заломив её руки, и поимел, задрав её юбку и спустив свои штаны. По-животному грубо.

Виктория была сама не своя. Она просила «Ещё». Комната пропахла запахом наших тел. Было душно и темно. Наши ноги соскальзывали, так как были мокрыми от пота. Я облизывал её всю: от пальчиков ног до мочек ушей. Язык чувствовал соль её пота и кислоту её сока. Но она была моей. Полностью. Такой родной, желанной и …любимой.

Так, на протяжении следующих десяти месяцев мы скрывали от её мужа уже свои вновь вспыхнувшие чувства, обещая больше не повторять прежних ошибок. Я настаивал на том, чтобы она ушла от мужа раз и навсегда, обещая здраво обсуждать все грядущие проблемы. Виктория же на этот счёт не торопилась, не желая обижать мужа.

Я настаивал мягко, показывая то, что действительно изменился ради неё. Прекратил давить и думать только о себе. Говорил о том, что стоит рискнуть, ведь мы любим друг друга. Она сдалась спустя месяц, когда я попросил её стать моей женой.

Виктория попросила меня переехать в другое место, так как муж знал, где она жила со мной четыре года тому назад – он помогал ей с переездом. Условились на том, что она поговорит с мужем о том, что разрывает с ним всё и навсегда, а затем придёт в кафе, где мы обсудим дальнейший переезд ко мне.

На днях я получил сообщение от Виктории о том, что она поговорила с мужем. Узнав обо мне, он разозлился. Не желая больше унижаться перед Викторией, он сказал, что его терпению пришёл конец. Развод он даёт, но никаких денег по брачному контракту она не получит. Он тогда ей не давал развод, жалея, что она останется без ничего. Сейчас ему наплевать. Никакого шанса вернуться назад не будет. Теперь я жду Викторию в назначенное время.

– Так это же здорово, что вы наконец-то будете вместе! Неоднозначная история, жалко лишь мужа Виктории, но всё же я рада, что у вас всё получилось! Видимо это ваша судьба, – радостно воскликнула Юлия.

– Если бы, – грустно улыбнулся мужчина. – Сейчас у неё ничего нет. Сзади все мосты сожжены. Виктория идёт навстречу счастливому будущему. Однако она же ещё не знает, что счастливой сказке не бывать. Да, я сволочь. Мне совестно, ничего не могу сделать.

Но я думал. Долго думал. Вспоминал какой она была во время наших частых ссор и понял. Понял, что я её больше не люблю. Я добился её. А это уже неинтересно. Она стала другой. Она стала моей.