Другая Блу

Стол и стулья, извлеченные из подвала, я отшлифовала и покрасила в бордовый цвет. Три стеклянные банки с деревянными крышками заняли свое место на столе: одна с мармеладными мишками с корицей, вторая – с драже «скиттлз», а третья – с шоколадными конфетами «поцелуйчиками». Целые банки со сладостями только для меня одной! На другой гаражной распродаже нашла часы с синей птичкой, которая вместо кукушки чирикала в начале каждого часа, и двух бронзовых Юлиев Цезарей за пять долларов, чтобы держать книги на полке. Они рассмешили меня и напомнили Уилсона, так что мимо пройти я не смогла. Книжную полку я сделала сама – умение работать по дереву пригождалось и в бытовых вопросах. Покрасила ее в яблочно-зеленый цвет, чтобы подходила к покрывалу, и расставила там все свои книги и книги Джимми. Два Цезаря охраняли их, выстроив в ряд, как послушных солдат. Моя деревянная змейка и скульптура, которую мы с Джимми вырезали вместе, стояли сверху, вместе с подарком на новоселье от Уилсона, который снова смог поразить меня.

Тем первым вечером я вернулась домой, весь день проходив по магазинам, и обнаружила у двери небольшой сверток. Сверху лежал конверт, на нем печатными буквами было написано: «БЛУ». Я открыла дверь и бросила сумки в прихожей, не в силах сдержать любопытства.

Первым развернула сверток, не могла удержаться. Записка могла подождать. Внутри лежал маленький фарфоровый дрозд с ярко-синими глазками. Очень изящный, вылеплен с большим вниманием к деталям, с перышками чернее сажи. Он с легкостью помещался в ладони, от лапок до макушки в нем было где-то десять сантиметров. Аккуратно поставив его на столик, я разорвала адресованный мне конверт.

«Блу, ты так и не закончила свою историю. Маленькой черной птичке нужно безопасное место. Надеюсь, она его нашла. Поздравляю с новым гнездышком,

Уилсон».

Моя история, которую я пыталась написать и так и не смогла, тоже была в конверте. Еще раз перечитав ее, я заметила, что оставила свою черную птичку падать вниз, к земле, ее слабые крылышки уже не могли держать ее в воздухе.

«Жила-была одна птичка, маленький черный дрозд. Его вытолкнули из гнезда, никому не нужного птенца. Лишнего. Птичку увидел Ястреб, подхватил и унес с собой. Он приютил ее в своем гнезде, научил летать. Но однажды Ястреб не вернулся домой, и маленькая птичка снова осталась одна, никому не нужная. Она хотела улететь. Но когда она подобралась к краю гнезда и посмотрела на небо, то поняла, какие маленькие у нее крылышки, какие слабенькие. А небо было таким огромным. И лететь было так далеко. Она почувствовала себя в ловушке. Птичка могла улететь, но куда? Она боялась… потому что знала, что она – не ястреб.

И не прекрасная птица-лебедь. Не орел, перед которым все трепещут. А маленький черный дрозд. Она свернулась в гнезде, пряча голову в крылышках, моля о спасении. Но никто не пришел. Птичка знала, что пусть она еще слаба, еще недостаточно подросла, но выбора у нее не было. Ей нужно было попытаться. Улететь и не оглядываться назад. Она глубоко вздохнула, расправила крылышки и оттолкнулась от гнезда, прямо в бескрайнее голубое небо. Минуту она продержалась в воздухе, даже смогла немного подняться вверх, но потом бросила взгляд на землю. Она запаниковала, и поверхность резко поднялась ей навстречу. Кувыркаясь, птичка начала падать».

Порывшись в сумке, я вытащила ручку и, усевшись за стол, добавила еще несколько строк:

«В последнюю секунду птичка подняла головку, ища взглядом горизонт. Выровнявшись и распрямив крылышки, она полетела, и ветер, подхватив, унес ее ввысь».