Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары

В отце Кокрменте ненависть клокотала как вода в котле у брата-кухаря. Проклятые изонисты, осмелившиеся не только отвергать всем признанных богов и их волю, но и сопротивляться солдатам самого Императора. Проклятые тыловые крысы, не способные расправится с какими-то трусливыми изонистами. Проклятый оптий Кудон, не умеющий, как подобает настоящему морритскому командиру, повести за собой солдат навстречу смерти — и одолеть врага. Какая глупость, какое мальчишество, какое жалкое фиглярство — кидание пилумов через стенку на удачу.

— Командир Кудон, командуйте штурм! — едва сдерживая ярость, потребовал инквизитор.

— Я не поведу солдат на гибель, — отрезал оптий.

— Тогда это сделаю я, слизняк! — отец инквизитор решительно направился к воротам, у которых выстроилась готовая к рывку вперед дюжина.

Мирон давно уже опустил пистолет. Не потому, что был уверен, что попадет с двадцати метров навскидку в голову тому, кто неожиданно ворвется в ворота. Как раз в этом были серьезные сомнения. Но просто так целится в темный проём — уставала рука. А положить ствол было не на что. Оставалось только рассчитывать на Балиса: первых ворвавшихся во двор встретит автоматная очередь, а там уж и он поможет, если понадобится.

Мертвые воины Пульхерия у ворот сомнений не оставляли: среди осажденных оказался сильный маг. Только этим можно объяснить, что, ожидая застать бой, в котором ему и его людям надлежало нанести последний удар, Линорий прибыл на позиционную войну. К тому же протекающую с перевесом защищающихся: первый штурм был отбит, да еще и с серьезными потерями у атакующих: отряд Кудона лишился никак не меньше полудюжины человек. В этой ситуации единственным решением было завязать ближний бой с изонистами, выстроившимися посреди двора. В таком бою, когда своих и чужих разделяет лишь длина вытянутой руки, боевой маг обычно не решается использовать мощные заклинания, действующие на большой площади. Даже если ему не жалко отправить к Аэлису тех, кто сражается на его стороне, всё равно не станет торопиться с уничтожающей магией, пока не станет ясным, кто побеждает. Додекан приказал своим воинам скрытно развернуться в цепочку по всей ширине двора. Двое из них должны были прорваться каждый со своей стороны между стенами и рядами хижин, остальным же, включая самого Линория и отправленного на левый фланг инквизитора Коглера, предстояло пробежать через двор и ударить обороняющимся в тыл. Легкие пилумы он велел сложить на землю: нужно было завязать именно рукопашную схватку, тратить время на бросок было некогда.

— Кайл! — зычно крикнул Линорий, бросаясь в атаку.

— Кайл! Кайл! Ка-айл! — вторили ему солдаты, устремляясь вперед с тяжелыми пилумами наперевес.

Эти крики донеслись до ворот в тот самый момент, когда отец Кокрмент, выхватив из ножен свой меч, намеревался скомандовать дюжине Лонгина атаковать ворота. Взор инквизитора сверкнул мрачным торжеством. Это была воля богов, что в нужное время в нужном месте оказался именно он, а не этот жалкий оптий с сердцем трусливого кролика.

— Солдаты, именем Императора Кайла, во славу богов, за мной! Вперед!

И инквизитор первым рванулся в арку ворот укрепления.

— Кайл! — в один голос выкрикнули двенадцать глоток ринувшихся вслед за ним легионеров.

То, что их атакуют с тыла, Балис понял при первом крике. А вот сделать ничего не смог. Устремившиеся навстречу бегущим легионерам, юная адептка Изона и Наромарт перерыли директрису. Остальные бывшие во дворе защитники приюта поступили точно таким же образом, исключая задержавшегося Сашку, который как раз не хотел оказаться на линии стрельбы. Но, быстро смекнув, что стрелять офицер всё равно не сможет, мальчишка ринулся вслед за остальными, наверстывая отставание. А капитан снова развернулся к воротам — и вовремя. Во двор вбежал человек в кольчуге, с длинным мечом в правой руке и треугольным, а точнее — напоминающим своей формой перевернутую каплю со срезанной верхушкой, металлическим щитом, на котором было намалевано бушующее багровое пламя. На древнего римлянина он совершенно не походил, скорее на стражника из фильма "Стрелы Робин Гуда". Впрочем, что бронзовый панцирь, что железная кольчуга для автомата Калашникова на двадцати метрах было совершенно безразлично: и то и другое пробивалось одинаково легко. Капитан нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало.

Крики раненого принципа Гария Раэлия:

— Маг слева за второй хижиной! и предводительствующего атакой отца Кокрмента:

— За мной, боги хранят меня! прозвучали почти одновременно.

"Сейчас проверим", — подумал Мирон, прицеливаясь в приближающегося человека в кольчуге. Плавно, как когда-то давно на стрельбах, нажал на спусковой крючок. Пуля попала отцу инквизитору точно в середину лба, над переносицей, прервав его бег. Кокрмент рухнул на спину с залитым кровью лицом и затих.

"Похоже, боги тут не при чем", — меланхолично констатировал Мирон, выбирая новую цель: во двор вбегали легионеры.