Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары

— Понятно. Пожалуйста, помогите собрать оружие, — обратился Огустин к обитателям приюта. — И посмотрите, кто из раненых жив, мы постараемся оказать им помощь.

А потом добавил, обращаясь к оптию:

— Если твои люди помогут разыскать живых среди мертвых — это будет хорошее дело.

— Ты доверяешь нам? — изумился Кудон.

— Я слышал, что среди легионеров принято оказывать помощь своим раненым товарищам. Мне будет жаль, если эти слухи окажутся ложью.

— Ты слышал правду, старик, — мрачно ответил оптий. — Ребята, ищите живых и переносите их прямо сюда. Поживее.

— Эй, полегче, — вмешался Мирон. Решать, что делать со сдавшимися, было, конечно, правом Огустина, но допускать такую вольницу было просто безумием. — Начнем с дальней части двора. Сначала Саша и Женя соберут оружие, а потом уж вы осмотрите своих товарищей.

Изонист недоуменно посмотрел сначала на Нижниченко, потом на Кудона, словно вспоминая что-то давно забытое.

— Как вам удалось защититься от ментального контроля? Почему мы не почувствовали вашего приближения?

— Маг раздал нам специальные амулеты, которые должны были скрыть наше присутствие, — нехотя ответил Валерий.

— Снимайте! — потребовал Огустин.

Солдаты так же нехотя, как и с оружием, расстались с амулетами: маленькими круглыми медными медальонами на тонких шнурках. Мирон недоверчиво посматривал на эту картину.

— Теперь они целиком в нашей власти, — пояснил Огустин. — Стоим им только подумать о сопротивлении или побеге — и они будут остановлены прежде, чем успеют что-либо сделать. И вот что, центурион, пусть двое из твоих солдат сходят за беглецом. Может, он ещё жив.

Балис покачал головой, но объяснять ничего не стал. Он видел, что попал туда, куда целился, а целился он в голову.

Олус Колина Планк счел, что наконец-то в его присутствии во дворе никто не нуждается, и отправился в свою хижину, дабы надеть одежду. Кидаться в бой голышом ещё куда не шло, но разгуливать по двору в одной набедренной повязке в мирное время, без всяких сомнений, наносило ущерб достоинству благородного сета.

"С карьерой великого серого кардинала будут определенные трудности", — с изрядной долей самоиронии подумал Нижниченко. На то, что у агентуры могут порыться в мозгах в почти буквальном смысле слова, в его мире закладываться всё же не приходилось. Любой профессионал знает, что и "детектор лжи" и "сыворотку правды" можно обмануть. Не то, чтобы легко, но можно. И, если уж на то пошло, то легко разведчикам и контрразведчикам в работе вообще никогда не бывает. Разве что, в примитивных книгах и фильмах, но никак не в жизни.

Кстати, одну вещь у Огустина теперь просто необходимо выяснить. Прямо сейчас.

— А наши мысли тоже у вас под контролем? Ведь на нас нет никаких амулетов.

— Пусть тебя это не беспокоит, Мирон. Мы убедились в том, что в вас нет зла ещё тогда, когда вы только подходили к обители. С этого момента никто не посмеет здесь прослушать ваши мысли иначе как по вашей просьбе или же при крайней необходимости. Иссон учил, что у каждого существа должна быть внутренняя жизнь, куда не следует вторгаться без приглашения, и мы чтим этот его завет, как и все остальные.

Нижниченко кивнул: такое объяснение его полностью устраивало.

Балис между тем отошел к воротам.

— Йеми?! - поверх трупа легионера лежал человек в таком знакомом сером плаще, только теперь плащ был залит кровью, а из груди человека торчало длинное древко пилума.

Услышав его голос, кагманец приподнял голову и слабо улыбнулся. В уголке рта густела тонкая красная струйка.

— Я живучий, Балис, — произнес он слабым голосом. — Мне ещё племянницу надо спасти.

— Спасем. Мы их всех троих спасем, — торопливо ответил морпех, опускаясь рядом с проводником. — Наромарт, быстрее сюда. Йеми ранен.

Словно эхом с противоположного конца двора раздался голос Сашки:

— Здесь ранены Битый… и Тиана…

К мальчишке поспешил Огустин, а к Балису — темный эльф. Мирон, демонстративно поигрывая пистолетом, остался следить за легионерами. Те вели себя смирно: первая фаза знакомства с неизвестным, когда непонимание опасности блокирует возникновение страха, уже прошло. Наступила вторая стадия, когда непонимание этот страх многократно увеличивает. А может быть, причиной их смирения был вовсе не пистолет Мирона, а ментальный контроль, о котором говорил настоятель Огустин. Если изонистам и вправду не составляет труда управлять чужими мыслями, то сейчас перед Нижниченко были не люди, а всего лишь самодвижущиеся безвольные куклы.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Гаяускас, едва Наромарт склонился над Йеми. Тот только отмахнулся. Сил на исцеление такой раны у него не было. Кагманцу ещё относительно повезло: пилум пробил нижнюю долю правого легкого, не задев печени. Буквально два три дюйма ниже — и дело было бы совсем плохо. Но любая рана с повреждением внутренних органов требует серьезного лечения, которого он сегодня всё равно оказать не мог.

— Балис, вытащи пилум. Я помолюсь за него.

— Там маг лежит оглушенный. Его обязательно надо связать, — горячо прошептал Йеми.

— Не волнуйся, никуда твой маг не убежит, — пообещал Балис.