Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары

Какое уж там «хорошо»… Наемники, кроме двух караульных, купцы, их слуги — все потянулись к ближайшему дереву, куда шел Меро, а следом Арш толкал Сережку.

Шеак недовольно морщился: наверняка наемник устроил скандал на пустом месте. Уж больно спокойно проходило путешествие, боится, небось, что купцы заартачатся и не захотят платить всю сумму, вот и доказывает свою пользу. Хорошо хоть, что не на его, Шеака, собственности доказывает.

Кеббан вообще скривил рожу: и так у пацаненка непонятно в чем душа держится, а уж после порки как бы совсем в царство Аэлиса не перебрался. И ведь не поспоришь: коли пытался бежать, то охранники имеют право наказать раба по своему усмотрению. Таковы и закон, и обычай.

Остальные наоборот радовались: в кои то веки развлечение привалило. Кто-то из наемников уже перекинул через толстую ветку веревку. При виде качающейся петли Сережка ощутил где-то в животе противный холодок: повесить они его хотят, что ли… Но тут же понял, что не повесть, а подвесить — маленькая петля предназначалась не для шеи, а для рук.

— Дюжину розог, — распорядился Меро. Опять-таки, половина того, что он имел право назначить. Незачем вводить почтенного Кеббана в излишнее волнение. — Кодд, раздень щенка.

— Не лапайте, — дернулся мальчишка. — Сам разденусь.

Оставаться голым на виду у этих рожь было не столько стыдно, сколько противно. Но — плевать. Им хочется видеть, как он будет плакать и унижаться? Не дождутся!

Меро только головой покачал. Ишь какой наглец выискался. Видать, непуганый. К эдакой храбрости следовало относиться крайне осторожно: много таких, что смелы на словах, но ломаются при первом же приступе настоящей боли.

Кодд крепко затянул на запястьях мальчишки петлю и подтянул веревку. Серёжка повис над землёй, вытянутый в струнку.

— Меро, разреши, я с него шкуру спущу, — попросил Арш. Он то и дело тер покрасневшее ухо. Видать, досталось парню серьезно, и теперь он горел желанием выместить злобу на том, кто послужил причиной его неприятностей.

— Не промахнешься? — подзадорил наемника кто-то из слуг.

Сережка вскинул лохматую голову. Сам ещё не понимая, почему, звонко воскликнул:

— Связанного бить — умения хватает.

Купцы, за исключением Кеббана, рассмеялись: дерзкий мальчишка их развлекал. Меро злобно скривился.

— Вам это кажется забавным, почтенные?

— Что возьмешь с глупого раба? — дипломатично произнес Шеак. Поведение Меро ему не нравилось: вся эта кутерьма явно была затеяна вовсе не ради банальной порки. Караванщик всё больше убеждался, что командир наемников желает показать свою значительность и ищет драки. Только, похоже, Меро не учёл дерзости маленького невольника. Благодаря ей у Шеака сейчас был абсолютно законный повод не позволить наемникам искалечить кого-нибудь поценнее мальчишки.

— За слова раба отвечает господин. Почтенный Кеббан, если ты считаешь, что мои воины способны справиться только со связанным мальчишкой, то тебе не составит труда преподать нам урок боя на палках. Эй, Шана, принеси пару дубинок — для Арша и для почтенного купца.

Шана довольно хмыкнул и заспешил к палатке.

— Ты что, Меро, — заскулил Кеббан. — Я доволен тем, как вы охраняете караван и плачу свой вклад за охрану в полной мере и в должное время.

— Но твой невольник…

— Да ты прекрасно знаешь, что я купил этого клопа только что, в Плескове. И что, мне ещё его учить?

— Так и быть, почтенный Кеббан, на этот раз я готов проучить не тебя, а твоего языкастого раба. Если, конечно, ты не против.

Вообще-то Кеббан был против: его собственности грозил изрядный ущерб. Но, в нынешних обстоятельствах, лучшего выбора у него не было.

— Конечно не против, почтенный Меро. Ты можешь пороть мерзавца до потери сознания, я разрешаю…

— Нет, почтенный, — ухмыльнулся наемник. — Я преподам ему иной урок. Мы, наемники, даем своим врагам шанс, но не знаем к ним жалости. Кодд, отпусти веревку!

Сережка окончательно перестал понимать, что происходит вокруг. Почему его вдруг опустили на землю и развязали. И только когда наемник сунул ему в руки палку, мальчишка понял, что ему хотят заставить сражаться против того здоровенного парня, того самого, что не уследил за перетертым ремнем. Мальчишка нерешительно повертел палку в руках, не зная, участвовать ли в этом балагане. Всё решили слова заметившего его колебания главного наемника:

— Что, ты только на словах смелый?

После этого отступать было невозможно, и Сережка шагнул навстречу противнику.