Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары

— Скажи-ка, любезный, а кто тут у вас старший?

Листиш недоуменно повернул голову на голос. Кто ж это тут такой любопытный нашелся?

Любопытным оказался молодой человек приятной наружности, богато, но как-то кичливо одетый. Отороченный мехом красный кафтан был коротковат и узковат — явно, с чужого плеча. На правой руке — массивный золотой перстень с красным камнем — не иначе как поддельным рубином, потому как настоящий рубин такого размера — это целое состояние. За широкий красный пояс небрежно заткнут небольшой топорик с круглым набалдашником на верхушке: значит, из благородных, жупан. И уж совсем нелепо смотрятся башмаки из черного бархата, которые только в Большом Заморье и носят. А в руке-то, в руке-то, так и мелькает между пальцами небольшой золотой кругляшек: местный восьмиградский льюк, что в этих краях идёт за половину имперского ауреуса. Это что ж за птица изволила тут приземлиться?

— А я и есть старший, твоя милость.

— Ты старший? Это что, осьминий что ли?

Всё непонятнее и непонятнее. Говорит незнакомец на местном наречии, слово «осьминий» знает, а вот произношение — северное. Странный тип, очень странный. Но… золотой кругляшек…

— Точно так, твоя милость. Листиш Длинноусый, осьминий городской стражи городской стражи — это я и буду.

"Длинноусый — это верно", — подумал Йеми. Сивые усы стражника и вправду свисали аж ниже подбородка.

— А скажи-ка мне, осьминий Листиш, — монетка, как и следовало ожидать, в конце концов, выпала из его пальцев. Упала недалеко — прямо в ладонь стражника. — Скажи-ка мне, а ты бы мог командовать не восемью воинами, а, скажем, тремя-четремя осмьмиями?

— Дык, это, — Листиш с сомнением почесал голову. — Тут ведь, твоя милость, дело такое: какие люди и что делать надо будет.

— Делать? А вот смекай, что надо делать. Дядя мой, такое дело, к Аэлису отправился. Детей у него нету, стало быть, я — единственный наследник всех его земель и замка. Дело, конечно, хорошее, а только настоящему жупану никак нельзя без дружины, верно?

— Точно так, твоя милость.

У Листиша от волнения даже подмышки вспотели. Нешто ему перепадёт возглавить жупанскую дружину? Будь благословен Кель…

— Вот. Замок охранять надо? Надо. По деревням без дружины тоже ездить неприлично, верно?

Осьминий степенно кивнул: и вправду, без свиты жупану ездить по своим владениям не пристало.

— Вот сколько человек нужно, чтобы замок охранять?

— Это смотря какой замок, твоя милость.

— Ты что ж, замков не видел?

— Я, твоя милость, столько разных замков на своём веку видел, что и не сосчитать.

Гляди-ка, а у жупана-то новоявленного ещё один льюк между пальцами мечется. Дважды благословен будь Кель…

— Тогда ты мне вот что скажи, Листешь…

— Листиш, твоя милость.

— Скажи мне, Листиш, сколько вот людей охраняет эти ворота?

— Ворота, твоя милость, как раз осьмия и охраняет.

— И как часто сменяетесь?

— Два раза в сутки, твоя милость. По утру и, сталбыть, по вечеру.

— И сколько смен стражников у вас тут трудится? Восемь, наверное?

— Зачем же восемь? И впятером управляемся, дело нехитрое. Оно так и честно получается: раз днем дежуришь, раз ночью. И не обидно никому.

И второй льюк выпал из пальцев жупана — и тоже не долетел до земли.

Йеми торопливо проделал в уме подсчеты. Получалось, что разговорчивый осьминий прошлый раз заступил на дежурство как раз в тот день, когда из города уводили Серёжу, если, конечно, его уводили. Но… Заступил он вечером, а значит, ничего не видел.

Обидно было до боли. Если бы они с Мироном вчера обдумали ситуацию, то такая беседа могла бы произойти вчера вечером или сегодня рано утром — и как раз с нужным человеком. А теперь командира предыдущей смены или кого-нибудь из его людей надо искать по всему городу — мало ли где они могут отдыхать.

— Значит, говоришь, пять осьмий? Это что же, мне столько людей надо в дружину набирать только для охраны ворот? — Йеми огорченно нахмурился.

Трижды будь благословен Кель, пославший навстречу этого благородного идиота. Такого от лишнего золота не избавить — просто грех.

— Столько людей для охраны ворот, твоя милость, тебе вовсе не нужно. Потому как нас здесь столько из-за того, что через ворота всё время кто ездит. Досматривать надобно, — осьминий кивнул в сторону своих подчиненных, старательно исполнявших свой долг. — А в замок-то редко кто приедет, ворота можно закрыть, да и посадить над ними одного дозорного в башню. Еще пару человек — в караулку, ворот вертеть, решетку поднимать, если что. Твоей милости надо сначала осьмии две верных людей набрать, не более. А уж потом, ежели надобность такая будет, завсегда сможешь ещё кого в дружину позвать.

Жупан повеселел.

— Две осьмии — это совсем другой разговор. Сможешь мне набрать хороших воинов, а не шелупонь подзаборную.

— Так это, твоя милость… Ежели деньги будут — то мы завсегда.

Молодой человек вынул откуда-то из пол кафтана небольшой мешочек и подкинул его на ладони. Звяканье содержимого заставило Листиша аж жмуриться от удовольствия, словно кота, добравшегося до горшка со сметаной.