Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары

— Замечательно. Сейчас я выделю тебе провожатого, он поможет вам найти пристанища и возьмёт на себя общение с добрыми горожанами, не привыкшими к виду вооруженных нечек.

Эльфийка снова усмехнулась.

— Нечки. Олха я в цивилизованных краях держу без оружия и в ошейнике, как принято у людей.

— Похвально… А завтра мой посланник известит тебя, нашлась ли работа. И, если да — то какая.

— Благодарю, милостивый отец.

— Благодари Императора… женщина.

Взгляд отца Сучапарека упал на лицо собеседницы, и на миг ему показалось, что в её льдисто-синих глазах он видит бурю чувств, кипящих в её душе. Но, только на миг. В следующее мгновение в холодном взгляде эльфийки было невозможно различить никаких эмоций.

— Благодарю за напоминание, отец мой. Но я свято чту свой дочерний долг и ежедневно возношу благодарность милостивому Императору.

— Это достойно. Блат Флахбарт… Брат Флахбарт!

— Да… отец мой!

Юноша вздрогнул от сурового голоса отца-наставника. Он всеми силами пытался выполнить данный ему приказ, стараясь запомнить и понять всё здесь происходящее, но искушение было слишком велико. Приглашая нечку в кабинет Верховного Инквизитора, брат Флахбарт вдруг глянул на неё как на предмет вожделения, а дальше уже не находил сил, чтобы совладать с собой. Сначала, помимо воли, он представил себе это прекрасное тело полностью обнаженным, потом видел мысленным взором, как оно принимает самые изысканные, самые манящие позы. Ему представлялось, как он ласкает эту женщину, и она тоже отвечает ему любовными ласками. Сил, чтобы выбраться из паутины наваждения у юного инквизитора не было, да не было и желания. И только суровый голос отца Сучапарека вернул его к действительности.

— Разыщи брата Мареша и пришли его ко мне. Быстро!

— Да, отец мой!

Юноша стрелой вылетел из кабинета. Лицо его пылало от стыда, а сердце замирало от страха: конечно, отец Сучапарек понял, что молодым инквизитором овладели недостойные помыслы, и теперь брата Флахбарта ожидало покаяние и приличествующее наказание.

— Кстати, госпожа Инирэль, я надеюсь, что ты не станешь вооруженной расхаживать по улицам города? Конечно, закон это разрешает, но…

Эльфийка улыбнулась не разжимая губ, и отец Сучапарек, помимо воли, подумал, что Приёмная Дочь Императора ужасно обворожительна. Не стоит удивляться, что юный брат Флахбарт при взгляде на неё потерял голову. Впрочем, от заслуженного наказания это его не освободит.

— Мне некому и нечего доказывать в Толе. Разумеется, гулять по городу с мечом на поясе я не намерена. Но меня постоянно будут сопровождать двое моих слуг, весьма опытных воинов. К тому же, в умелых руках стилет ничуть не менее смертоносное оружие, чем меч.

— О, я ни сколько не сомневаюсь в том, что у тебя умелые руки, госпожа, — искренне ответил отец Сучапарек. — Но пойми и меня: я пекусь о том, чтобы твоё пребывание в городе не вызвало нежелательных происшествий.

— Я в них не заинтересована, — презрительно бросила эльфийка.

— Мне отрадно это слышать. Со своей стороны я сделаю всё, чтобы оградить тебя от каких-либо недоразумений.

— Это в наших общих интересах. По статусу я выше младших граждан, которых в городе большинство и любое преступление против меня будет рассматриваться имперским эдилом. Не думаю, чтобы кому-то хотелось озаботить эдила лишней работой.

— Ты мудра, Истребительница.

Прекрасное лицо, подобно отвратительному шраму, изуродовала злая усмешка.

— Мне пришлось научиться мудрости. Те из нас, кто не сумел стать мудрыми, давно покинули этот мир. Я не желаю себе их судьбы. И даже своим врагам её не желаю.

— Говорят, эльфы никогда не пытают своих пленных? — усмехнулся отец Сучапарек.

— О да, эти остроухие ублюдки готовы часами рассказывать о том, как они ценят любую жизнь и не выносят вида мучений. Их руки всегда чисты. Они не пытают и не убивают нас, они лишь не возражают, когда это делают другие. Пленных Истребителей отдают оркам, ограм или ещё каким-нибудь презренным тварям, а их способности тебе хорошо известны. Ты ведь из Ордена Меча?

— Ты совершенно права.

— Значит, должен знать о том, как пытают орки. Разумеется, понаслышке. Если бы ты попал в их руки, то я не имела бы счастья говорить с тобой, — при этих словах лицо Инирэль осветила очаровательная и добрая улыбка, от которой по спине инквизитора побежали мурашки. Отец Сучапарек был далеко не трус и обладал властным характером, без которого невозможно сделать карьеру. Но сейчас он понимал, что стоящая перед ним эльфийка не уступала ему ни в смелости, ни в силе духа. К счастью, они не были врагами. Мало того, Приёмная Дочь Императора нуждалась в его помощи и покровительстве, чтобы там она о себе не думала.

— Думаю, тебе бы интересно взглянуть на орков, которые попали в мои руки, — Сучапарек особо выделил голосом слово "мои". — Люди — любимые дети богов, они превосходят нечек во всём, дочь моя. В том числе — и по жестокости и изощрённости пыток.

Эльфийка хищно улыбнулась, показав острые белые зубы.

— Если ты это можешь устроить, отец мой, то я готова. Нет лучшего зрелища, чем муки врага.