К слов
у о тех, кто ему подобен. Женская элита нашего класса состоит из трех девушек, во главе которых лидер и заводила, а еще красавица, спортсменка Олеся. Также в нее входят одноклассницы-акселератки Айсулу и упомянутая Вера.Айсулу – не красивая, но миловидная отличница. Кареглазая, невысокая, с овальным лицом и словно лакированными, выпрямленными волосами до поясницы. А еще Айсулу отличалась от всех немного детскими и наигранными манерами, словно насмотрелась корейских дорам.
Сама девушка себя вела достаточно взросло и пафосно, будто на голове у нее сидела корона «мисс Мира». Она была дочкой коммерсантов из Шымкента.Кстати, сами мы живем все в Текели – это маленький и уютный город в Алматинской области, на юго-востоке Казахс
тана. Не столица Нур-Султан, и даже не мегаполис Алматы, но климат и первозданная природная красота подкупают немало иностранных туристов.Айсулу встречалась с Айдаром – нашим одноклассником, который входил в футбольную команду «моего» Максима. Айдар был
неплохим парнем и заслужил девушку поумнее, да и на характер получше. Но он этого словно не замечал, а может, был слепо влюблен в капризную Айсулу и не желал слушать остальных или общаться с кем-то попроще.Вера – та самая, за которой как верный пес бегал
Максим. Там действительно было за чем бегать. Талия, серые глаза, копна кудрявых каштановых волос и ко всему прочему прилагалась ангельская улыбка. Но мы – изгои нашего класса – знали, Вера – стерва. Родители Веры работали строителями, но поговаривают, она их страшно стеснялась и тщательно скрывала этот факт.И, наконец, «альфа-самка». Та, чье мнение было решающим в любом споре друзей, – Олеся. Самая непростая и действительно талантливая из этой тройки. Она успевала быть лучшей во всех сферах школьной жизни
. По слухам, ее отец проворачивал какие-то махинации на таможне, был связан с местным криминалом. Но для всех он был простым инспектором погранпоста. Его дочь Олеся была самой модной девушкой города, после его жены, естественно, и единственная, кто носил в школе норковую шубу. Я ее вкусы не разделяла, мне было жаль десятки норок, убитых ради прихоти одного человека.