Другая Я

Пропускаю жёсткую шевелюру сквозь пальцы, боясь захлебнуться собственными эмоциями, лихорадочно насаживаюсь на его пальцы, боясь утонуть в желании умолять его, наконец, подарить мне разрядку.

Его рот уже неслабо терзает мои губы, ощутимо их прикусывая, движения становятся ритмичными, глубокими. Он прижимает меня к себе всё теснее и уже носом утыкается мне куда-то в область уха. Я не вижу мужского взгляда, но зато слышу сбивчивое, поверхностное дыхание.

Не в силах больше терпеть это издевательство над собственным организмом, касаюсь ладонями плоского, рельефного живота и веду ими ниже. Прикусываю нижнюю губу и ощущаю прохладу стальной пряжки под пальцами. С ней справляюсь быстро, но вот расстегнуть ряд металлических пуговиц у меня не получается – ткань слишком натянута.

Костя приходит мне на помощь, с шумом выдыхая воздух. А я как можно скорее стягиваю с него боксеры, и, наконец-то, провожу пальцами по напряжённому члену, с наслаждением поглаживая атласную кожу, чуть задерживаясь на головке. Толкаю руку вверх и вниз, но он с лёгкостью откидывает в сторону мою ладонь со словами:

– В другой раз, малыш…

Аккуратно перехватывает из моих рук свой член, пару раз, вторя моим движениям, проводит вверх-вниз и одним рывком толкается внутрь.

Резко входит на всю глубину, а я слышу негромкий мужской стон и тихое ругательство. Он ускоряет темп, вбиваясь в меня с животной силой и потребностью, руками крепко сжимает мои бёдра, словно во мне заключается весь его мир и вся потребность наслаждаться мною целиком и полностью, а не только телом. Хочется подарить ему свою нежную душу, вложив её в крепкие мужские ладони. Вот только я заранее знаю, что она, моя наивная душа, Шахову ни к чему. И ни о какой надёжности в этом случае однозначно не будет и речи.

Чувствую, что он носом вновь упирается мне в шею, тяжело вдыхая и выдыхая воздух, словно инстинктивно ловя мой запах. И этим своим бесхитростным действием приближает меня к разрядке на эмоциональном уровне даже быстрее, чем любые нежные слова и мощные голодные рывки. Впиваясь в его широкие плечи, я уже чувствую, как тепло разливается по организму, отдаваясь сладкой, ленивой негой, а мои интимные мышцы конвульсивно сжимают его твёрдый член. Еще скользящий во мне…

Два очередных рывка, и я слышу грозный рык возле уха. Ещё один, и мужчина до боли, до следов от зубов прикусывает мою кожу. Четвёртый дикий рывок, и я чувствую, как он резко входит на всю глубину, замерев, уже остаётся во мне… Ещё сильнее сжимая пальцы на мои бёдрах и стараясь отдышаться.

Я ласково обнимаю его за плечи, старательно пряча своё лицо. Не хочу, чтобы он видел так не вовремя выступившие на глазах слёзы.

Потому что чувствую себя второсортной.

Потому что сейчас ощущаю себя той самой беспородной дворняжкой рядом с королевским догом.

Конечно, было очень опрометчиво позволить ему коснуться меня не только физически, но… кусочек моей души уже однозначно запутался в его циничном отношении к этой жизни.

Я ничего с этим поделать уже не могу.

И попала я конкретно. После сегодняшнего вечера просто так вытянуть Костю из моих мыслей будет нереально сложно. Возможно, для кого-то секс – это лишь физическая потребность, как у него, например. Но для меня – это что-то во много раз более настоящее… чувственное… душевное…

– Ты потрясающая, – он быстро целует меня в висок, а я всё же отстраняюсь. Хорошо, уже успела взять себя в руки. Я заглядываю в его глаза и сама не знаю, что пытаюсь там отыскать. Нежность? Совершенно неуместную, даже невозможную привязанность? Настоящую заинтересованность? Да хоть что-то! Но… в шоколадной глубине ничего, кроме уверенной твёрдости и очевидной усталости, больше нет.

Вот глупая…

– Что? – он задаёт короткий вопрос, видимо, я слишком долго не могу отвести взгляд. – Смотришь, как заворожённая.

– Ничего, – отвечаю тихо-тихо, боясь спугнуть близость этого момента, который, скорее всего, и не повторится больше. – Просто ты выглядишь очень усталым.

– Так уложи меня отдыхать. В свою постель, – в его взоре успеваю заметить промелькнувшие озорные искорки. Но я, вероятно, сейчас на совершенно другой волне. Более серьёзной.

– Костя. Я думаю, тебе лучше уехать.

На его лице не дрогнул ни один мускул. Лишь только глаза наполнились суровостью, а лёгкость момента растворилась без следа.

– Если не займу ничьё койко-место, предпочитаю остаться.

– А если вдруг займёшь?

– Я вообще-то своим не люблю делиться, – его рука вновь находит чувствительный сосок, который ещё помнит жадные мужские ласки, и смело поглаживает его через ткань. – И никогда не подвигаюсь.

Я перехватываю его руку и перемещаю чуть ниже. Так чувствую себя менее растеряно.

– Поэтому я останусь, – его категоричный тон не терпит никаких возражений. Вот только я совсем запуталась в том, что сейчас происходит.

– Это не самая здравая идея. Потому что мне с утра на работу, – отрицательно качаю головой. – Я не смогу ждать, пока ты выспишься.