Другая история

— Как это что? Вы вообще в курсе, сколько стоит зелье, если к флакону прикреплена наклейка с росписью Мастера? Я сомневаюсь, что в этом плане что-то изменилось, — почему-то эта бедная гостиная меня вывела из себя. Все напряжение, которое копилось во мне все эти недели, внезапно нашло выход, и я не придумал ничего лучше, чем наорать на наставника. Кричал я долго. Размахивал руками и вообще, скорее всего, выглядел смешно. Когда я закончил, то увидел, что профессор стоит, сложив руки на груди, и усмехается.

— Все сказал? Я зарабатываю достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться. Большую часть года я провожу в Хогвартсе, а на каникулы предпочитаю уезжать за границу, туда, где море, солнце и множество девушек в купальниках. Это же, ну назовем это место моим убежищем. А убежище не обязано быть эталоном комфортности. На втором этаже спальня слева от лестницы, располагайся. Лестница вон за тем шкафом. Я пойду, приготовлю что-нибудь перекусить, когда спустишься, поговорим.

Глава 7. Почти исповедь.

Я даже не стал осматривать комнату, в которой от души в течение пары минут пинал увеличенный сундук. Ни к чему это действо не привело, только палец на ноге ушиб, зато успокоился. Постояв посреди спальни еще пару минут, я выдохнул и отправился вниз.

Наставник обнаружился в крохотной комнатке, выполняющей роль кухни. На столе стояли две тарелки, а в сковородке на плите жарились бифштексы. Сам профессор резал овощи для салата. Сюртука на нем не было, а рукава белой рубашки были закатаны до локтей. Длинные волосы он забрал в хвост. Так, небрежно одетый, он выглядел еще моложе, хотя вряд ли ему исполнилось больше тридцати пяти лет. На левом предплечье чернела татуировка.

— Однако, — вырвалось у меня, когда я разглядел череп со змеей.

— Как ты гоблинам сказал? Бывает, — наставник перехватил мой взгляд и на мгновение нож в его руках остановился, затем он задумчиво посмотрел на метку и, качнув головой, продолжил готовить ужин.

— Поэтому убежище такое убогое?

— Нет, не поэтому.

— И что сподвигло? — я сел за стол и принялся отщипывать кусочки хлеба, отправляя их в рот.

— Дурость, — пожал плечами профессор. — В семнадцать лет редко кто может похвастаться наличием в голове хоть капли мозгов. Руки вымой, что ты хватаешь еду грязными лапами?

Я посмотрел на руки, ничего они не грязные. Но, чтобы наставник не злился зря, я вытер ладони об рубашку. Профессор слегка приподнял бровь, не переставая смотреть на меня. Придется мыть. Не понимаю, зачем это делать так часто.

— Не сопи, я понимаю, что ты прибыл из времени, когда два сантиметра грязи за грязь не считали, но твой отец целитель, неужели он тебе элементарных навыков гигиены не привил?

— Ну, почему не привил? Я не реже, чем раз в три дня всегда мылся.

— Да, это, наверное, странно выглядело со стороны.

— Между прочим, вас, профессор, называют сальноволосым и считают, что вы вообще гидрофобией страдаете, — да, я обиделся, и старался поддеть наставника в ответ, тем более что он мне это позволял.

— Я знаю, — профессор снова вернулся к овощам после того как выложил бифштексы на тарелки. Небрежный жест рукой — и сковородка заблестев, полетела на свое место на полке. Ничего себе, это как нужно чувствовать собственную магию, чтобы так ею управлять? — Самое смешное знаешь, в чем состоит? Я довольно брезгливое создание, к тому же перфекционист. Я не то, чтобы не терплю беспорядок, но чувствую себя неуютно, если рядом со мной находится бардак.

— Бардак — это место, где можно развлечься, заплатив определенному типу женщин, — я поднял палец вверх. Наверное, из уст столь юного создания, каким я сейчас являлся, рассуждения о падших женщинах звучали, как минимум, смешно.

— Ты, я вижу, специалист, — усмехнулся профессор и сел за стол. — В любом случае, я не люблю беспорядок. Но, так как мне приходится много времени проводить рядом с котлами, мои волосы находятся в довольно плачевном состоянии.

— Носите колпак, — я знаю, что пары от зелий впитываются во все, что только может их впитать.

— Не могу, я даже не могу в хвост их постоянно забирать. Голова болеть начинает.

— Что же вы так любите порядок, а кожу испортили? — я решил перевести беседу в нужное мне русло.

— Я уже ответил на этот вопрос, — наставник приступил к трапезе и я последовал его примеру.

— Ваша одежда довольно дорогая, — я никак не мог сосредоточиться на беседе, и начать задавать нужные мне вопросы. — Я видел в журнале такую.

— Я не бедный человек, сам же сказал, что зелья Мастера стоят дорого. Но я очень много трачу на одежду, ты прав. Чтобы предупредить твой следующий вопрос, отвечу сразу — это психологический порыв. Боязнь полунищенского детства, когда приходилось ходить в таком старье, что стирать было страшно, того и гляди, в руках вещи расползутся, — наставник слегка нахмурился. Я понимаю, почему он так откровенен. Я для него пока какое-то полумифическое существо, перед которым не стоит стесняться. Будем надеяться, что на этом его порыв не иссякнет.