Другая история

— Что там за книжка была, которую я клыком проткнул? — я все же решил начать разбираться, но делать это очень аккуратно.

— О, это был дневник Тома, в который он вложил часть своих воспоминаний, фактически часть себя, — что за чушь несет директор? Он вообще за кого этого Гарри принимает, за отсталого идиота? Похоже на то. А дневничок-то крестражем был, судя по всему. Значит, этот Волдеморт тоже умом не блещет, раз решился на такое. Послушаем дальше. — Гарри, Джинни, не виновата в том, что произошло, Том всегда славился тем, что умел смущать юные умы, и не только Джинни стала его жертвой. Но ты совершил настоящий подвиг, ты спас мисс Уизли от смерти. Мальчик мой, не знаю, как тебе это сообщить, но я думаю, что и в тебя Волдеморт вложил частичку себя той ночью. И то, что ты можешь говорить со змеями, лишь подтверждает это предположение, — интересно, как директор относится к сюрпризам? Что бы в Гарри Поттера этот Волдеморт ни вложил, это что-то вместе с пацаном погибло. Интересно, директор сильно расстроится, когда узнает, точнее, если узнает об этом прискорбном факте? — Но посмотри сюда, — директор протянул мне узкий одноручник, в котором я признал короткий меч Годрика. Ничего особенного на самом деле, вот его полуторник, то да, ценнейший меч был. Утерян меч два века назад, причем маги обвиняют в этом гоблинов, а гоблины традиционно молчат. Я пожал плечами, директор же, видя мою реакцию, продолжил меня просвещать. — Это меч Основателя твоего факультета. И сейчас, закаленный в яде василиска, он стал воистину волшебным оружием, — я демонстративно зевнул. Похоже, от директора ничего стоящего узнать не удастся. — Прости, Гарри, я вижу, ты снова хочешь спать, отдыхай, я хочу только сообщить тебе, что экзаменов, в связи с данными обстоятельствами не будет, а за вашу безграничную храбрость мистеру Уизли и тебе я назначаю по двести баллов Гриффиндору.

Я невольно нахмурился. Что значит — двести баллов Гриффиндору, за что? Ведь все, что я смог узнать из обрывков разговоров, это то, что Гарри Поттер зачем-то в двенадцатилетнем возрасте спустился в ритуальный зал, и убил стража, уничтожив при этом крестраж какого-то придурка и спася из-под влияния этой вещицы ту рыжую девицу. Все это, наверное, хорошо, но зачем он это сделал? Неужели наставники сами не могли спуститься и помочь девушке? Взять хотя бы того Мастера зелий, он не выглядит нерешительным человеком. Да и та дама, которая передо мной извинялась, слабой ведьмой мне не показалась. А как же ребята с других факультетов, которые вкалывали за эти мерлиновы баллы, как проклятые, что с ними? Как же мне не нравится все, что здесь происходит, ох, как не нравится.

— Простите, директор... — начал я, но меня перебили.

— Гарри, ты, наверное, хочешь узнать, как там Гермиона? С ней все будет хорошо. Профессор Снейп уже приготовил зелье из мандрагор, так что уже утром вы с ней встретитесь, — я не удержался и присвистнул.

— А что, школа настолько богата, что может позволить себе оплачивать услуги Мастера не только как наставника, но и как штатного зельевара? — я понял, что ляпнул что-то не то, когда почувствовал на себе пристальный взгляд директора.

— Гарри, откуда у тебя такие мысли? Мальчик мой, посмотри на меня, — ага, размечтался. А то я не знаю, что все наставники легиллименты, а директору так по должности положено этим искусством владеть. Уже три сотни лет ученики Хогвартса изобретают все новые и новые способы избегать прямых взглядов наставников, а в общей гостиной Гриффиндора за одной из стенных панелей даже небольшой сборник с самыми надежными способами припрятан. Так что я, успешно избегая взгляда директора, начал что-то лепетать в свое оправдание.

— Я читал про это, — похоже, этот ответ абсолютно устроил директора, и он, наконец, поднялся с моей кровати.

— Отдыхай, Гарри, думаю, что если у тебя возникнут вопросы, то ты можешь задать их мне завтра, — с этими словами директор вышел.

Пресвятая Дева, что же здесь творится? А ведь я так и не получил ни одного нормального ответа. Директор просто мастерски умеет лить воду, но толком ничего не объясняет, почему? Единственный ответ, который приходит мне на ум: директор не хотел рассказывать Гарри Поттеру всю правду. А зачем ему это? Как же это ужасно, быть абсолютно не в курсе того, что творится в этом мире.

Внезапно за ширмой, которая отделяла мою кровать от других, раздался какой-то шум и негромкие голоса. Я прислушался, слышно было плохо, к тому же часть слов говоривших заглушало довольно громкое похрапывание мистера Уизли, если я не ошибаюсь, кровать которого стояла рядом с моей.

— Вот, Поппи, держи, оживляй наших окаменевших.

— Северус, почему вообще дошло до всего этого? — незнакомый женский голос, я его еще не слышал, ответил Мастеру.

— До чего?