Другая история искусства. От самого начала до наших дней

Эпоху великого переселения народов (V век) и готских войн в Европе (VI век) «археологически обеспечивают» авары, кочевые болгары и заканчивают кочевые венгры. Ту самую эпоху, «которая ранее была совершенно неуловима», по словам Добролюбского, ведь других памятников той эпохи историки не видят.

«А земледельческого населения в степях Причерноморья (если судить по имеющимся археологическим данным) не было вообще — никто не желал здесь жить до XVII века».

Дело не в том, желал или не желал. Просто вплоть до изобретения в XVII веке т. н. «малоросского сабана», плуга для распашки степи, земледелия здесь действительно не могло быть.

Если свести все сказанное в рамки «объемной» версии истории, то археологические находки дают связную историю этого края в период X–XVII веков. Приложение к ней нашей синусоиды показывает, что V–VI века «нисходящей ветви» совпадают с XI–XII веками, это линии № 3–4.

Могу предложить такую версию происходивших здесь событий.

После того, как Василий II Болгаробойца к началу 1020-х годов разбивает Болгарское царство, византийцы неожиданно обнаруживают толпы дикарей, «штурмующих» эти придунайские земли. Ведь до этого Болгария служила преградой на пути кочевников, которые, скорее всего, искали новых мест для выпаса скота, а не грабежа. Теперь эти кочевники попадают в византийские летописи.

Через двадцать с небольшим лет, в 1048 году большие массы «скифов» — читай, половцев и печенегов — не встречая былого противодействия от болгарских пограничников, со своими стадами неспешно пересекли границы Римской империи, то бишь Византии. Это наверняка вызвало вооруженный отпор не ожидавших их ромеев. В 1064 году — через 16 лет после начала этой эпопеи — еще большие массы «скифов» — гузов, торков — следуют за прежними племенами. В 1069 году за Дунай, на земли Византии опять идут «бесчисленные орды».

Их вторжение произвело сильное впечатление на византийцев, а сообщения о них, достигнув Западной Европы, вызвали изрядный страх у населения, хотя там этих кочевников вообще не видели.

Довольно быстро, в начале XII века, могучей Византии удалось справиться с неискушенными в политике скотоводами, частично их перебив, частично ассимилировав, а, в общем, стравив друг с другом.

Этот достаточно небольшой по длительности эпизод, вкупе с походами норманнов, и составляет всё, так излюбленное историками, «Великое переселение народов».

Как известно, печенежско-половецкая история завершается появлением монгольских отрядов, которые разбили в 1223 году объединенные русско-половецкие силы в битве при Калке. В 1240 году состоялся великий монгольский поход на Запад, который, полагают, закончился в Далмации на берегах Адриатики, вблизи границ северной Италии. Чтобы дополнить картину, сообщу, что по традиционной истории в точности в это время, в 1241 году союзник Византии Фридрих Гогенштауфен, король Сицилии и германский император, совершил поход на Рим, двигаясь из Сицилии туда же, на север Италии.

Из всего этого следует только одно: германский император Фридрих, дружбан византийского императора Ватаца, согласовывал свои планы с татаро-монгольским ханом (Ватацем-Батыем).

Чингисхан и Батый

Взаимоотношения между государствами и государями Евразии в XIII веке мало изучены. Картина происходивших между участниками 4-го Крестового похода конфликтов и союзов «смазана» татаро-монгольским нашествием.

Традиционная версия считает скотоводов пустыни Гоби и лесостепей севернее этой пустыни основной движущей силой мирового нашествия, показывает старейшин монгольских семей как политиков мирового уровня, первым из которых был Чингисхан. Эта версия давно подвергается заслуженной критике.

«Несмотря на то, что проблема создания и разрушения державы Чингисхана волновала многих историков, она до сих пор не решена, — пишет Л. Н. Гумилев в книге „Поиски вымышленного царства“. — В многочисленных общих и специальных работах нет ответа на первый и самый важный вопрос: как произошло, что нищий сирота, лишенный поддержки даже своего племени, которое его ограбило и покинуло, оказался вождем могучей армии, ханом нескольких народов и победителем всех соседних государей, хотя последние были куда могущественнее, чем он?»

Перед многовариантной историей встает проблема выработки версий, не противоречащих точно установленным фактам.