Другая история литературы. От самого начала до наших дней

Высказать я поспешу – и стыд мне не будет помехой, —
Что за народ стал приятнее всем богачам нашим римским:
Я от него и бегу. Перенесть не могу я, квириты,
Греческий Рим! Пусть слой невелик осевших ахейцев,
Но ведь давно уж Оронт сирийский стал Тибра притоком,
Внес свой обычай, язык, самбуку с косыми струнами,
Флейтщиц своих, тимпаны туземные, разных девчонок:
Велено им возле цирка стоять. Идите, кто любит
Этих развратных баб в их пестрых варварских лентах!
Твой селянин, Квирин, оделся теперь паразитом,
Знаком побед цирковых отличил умащенную шею!
Греки же все – кто с высот Сикиона, а кто амидонец,
Этот с Андроса, а тот с Самоса, из Тралл, Алабанды, —
Все стремятся к холму Эсквилинскому иль Виминалу,
В недрах знатных домов, где будут они господами.
Ум их проворен, отчаянна дерзость, а быстрая речь их,
Как у Исея, течет. Скажи, за кого ты считаешь
Этого мужа, что носит в себе кого только хочешь:
Ритор, грамматик, авгур, геометр, художник, цирюльник,
Канатоходец и врач, маг, – все с голоду знает
Этот маленький грек; велишь – залезет на небо;
Тот, кто на крыльях летал, – не мавр, не сармат, не фракиец,
Нет, это был человек, родившийся в самых Афинах.

Тот же народ, умеющий льстить, наверно похвалит

Неуча речь, кривое лицо покровителя-друга,
Или сравнит инвалида длинную шею – с затылком
Хоть Геркулеса, что держит Антея далеко от почвы,
Иль восхвалит голосок, которому не уступает
Крик петуха, когда он по обычаю курицу топчет.
Все это можно и нам похвалить, но им только вера.
Кто лучше грека в комедии роль сыграет Фаиды,
Или же честной жены, иль Дариды совсем не прикрытой,
Хоть бы рубашкой? Поверить легко, что не маска актера —
Женщина там говорит: настолько пусто и гладко
Под животом у нее, где тонкая щелка двоится.

Весь их народ: где смех у тебя – у них сотрясенье

Громкого хохота, плач – при виде слезы у другого,
Вовсе без скорби. Когда ты зимой построишь жаровню,
Грек оденется в шерсть; скажешь: «жарко», – он уж потеет.
С ним никак не сравнимся мы: лучший здесь – тот, кто умеет
Денно и нощно носить на себе чужую личину,
Руки свои воздевать, хвалить покровителя-друга.

Раз уж о греках зашла наша речь, прогуляйся в гимназий, —

Слышишь, что говорят о проступках высшего рода:
Стоиком слывший старик, уроженец того побережья,
Где опустилось перо крылатой клячи Горгоны,
Друг и учитель Бареи, Барею он угробил доносом, —
Римлянам места нет, где уже воцарился какой-то
Иль Протоген, иль Гермахт, что по скверной привычке
Другом владеет один, никогда и ни с кем не деляся;
Стоит лишь греку вложить в легковерное ухо патрона
Малую долю отрав, естественных этой породе, —
Гонят с порога меня, и забыты былые услуги:
Ценится меньше всего такая утрата клиента.