Другая история Московского царства. От основания Москвы до раскола [= Забытая история Московии. От основания Москвы до Раскола]

Короче, полагают, что считаться местами стало очень трудно. К тому же в счёты мест постоянно впутывалось неродовитое дворянство, поднявшееся по службе благодаря упадку старого боярства. В 1668 году, например, из 62 бояр и думных людей только 28 принадлежали к тем старым родам, предки которых в XVI веке были в Думе, то есть соотношение неродовитых к родовитым было 55:45. Ключевский по этому поводу писал, что «не боярство умерло, потому что осталось без мест, чего оно боялось в XVI в., а места исчезли, потому что умерло боярство, и некому стало сидеть на них».

Но мы должны заметить, что и в те времена, и позже отношение к местничеству не было столь повсеместно отрицательным. Эта история аналогична той, когда, затеяв переход от «Советской власти» к «Новой России», разрушили и выкинули вон не только действительно вредное, но и полезное. Правильное, нужное дело — уничтожение «богоненавистного, враждотворного и братоненавистного местничества» заодно разрушило традицию родовой ответственности и родовой взаимовыручки, причём не только в среде аристократии.

Вся Русь представлялась большой семьёй во главе с Государем, прямым представителем Бога на земле. «Простой народ» держал свою родню в памяти, а русская знать вела разрядные книги. Книги сожгли, но не лукавство ли — утверждать, будто бы местничество мешало талантливым и незнатным добиться положения в государстве? Почему-то не учитывается, что при наличии местничества 55 % думцев составляли неродовитые; забывается, что крестьянский сын Никита Минов, ставши патриархом Никоном, в отсутствии царя правил Русью. Царицей могла стать любая незнатная девушка, понравившаяся царю. Незнатных было немало в верхах, невзирая на местничество!

Отменяя родовое местничество, всё же требовалось найти замену этому общественному институту. Был внесён «Проект устава о служебном старшинстве бояр». Он предполагал полное разделение гражданских и военных властей, учреждение постоянных наместничеств (Владимирского, Новгородского и др.), строгое установление старшинства одного наместника над другим. Однако проект не был осуществлён, и замены родового старшинства (в местничестве) старшинством служебным (по должности) не последовало.

В самые последние дни царствования Фёдора Алексеевича был составлен проект высшего училища, так называемой Греко-Латинской академии. Он возник таким образом: с Востока в Москву приехал монах Тимофей, сильно тронувший царя рассказом о бедствиях Греческой церкви и о печальном состоянии в ней науки, так необходимой для поддержания на Востоке православия. Возник повод учредить в Москве духовное училище на 30 человек, начальником которого был сделан сам Тимофей, а учителями — два грека. Но поддержанием православия училище не довольствовалось, и появился проект академии. В ней должны были преподаваться грамматика, пиитика, риторика, диалектика и философия: «разумительная», «естественная» и «правая». Учителя академии предполагались быть все с Востока и, кроме того, с ручательством патриархов.

Но и этим не исчерпывалась задача академии, — она должна была следить за чистотой веры, быть орудием борьбы против иноверцев, из неё должны были выходить апологеты православия, ей присваивалось право суждения о православии всякого, и иноземца, и русского.

Нужно заметить, что академия была учреждена уже после смерти Фёдора; первыми её учителями стали вызванные с Востока учёные братья Лихуды (Иоаникий и Сафроний), а здание её появилось стараниями князя В. В. Голицына.

Предтеча рывка, князь В. В. Голицын

27 апреля 1682 года царь Фёдор умер. Остались его братья: Иван (16 лет) от брака царя Алексея Михайловича с Марией Ильиничной Милославской (1626–1669), и Пётр (10 лет), от второго брака с Натальей Кирилловной Нарышкиной (1651–1694). Остались также семь сестёр Фёдора, в том числе Софья (1657–1704). Царём провозгласили Петра, а по его малолетству правили мать и её родственники.

Фёдор умер молодым, в возрасте 21 года. Поскольку чуть позже умер юным и его брат Иван, возник миф о болезненности мальчиков из рода Романовых-Милославских. Да и отец их, Алексей Михайлович, к старости вдруг начал хворать и не дожил даже до шестидесяти. В итоге трон занял Романов из Нарышкиных, Пётр, 15-й отпрыск своего родителя. Были ли больны Фёдор и Иван по рождению?.. «Увлекались на Руси ядами, увлекались, и не меньше, чем в просвещённой Франции», — пишет Василий Комлев. А помнит ли читатель версию, согласно которой ушёл «в леса» к староверам «потерявшийся» сын Алексея, Михаил, родной брат Фёдора, Ивана и Софьи? Он бросил семью ещё до рождения Петра, и почему-то сохранил здоровье.

Возможно, что из-за весенней распутицы Михаил не очень быстро узнал о происходящих в столице событиях. А когда узнал, направил письмо младшей сестре, царевне Софье, с предложением передать власть ему, как единственно законному наследнику. Судить об этом можно только по косвенным свидетельствам. Летописец и сторонник Софьи монах Сильвестр Медведев запишет о послах Михаила: