Читаем Другая история науки. От Аристотеля до Ньютона полностью

В XIII–XV веках дальнейшее развитие получает популярный в Византии жанр «итинерарий паломника». От XV века мы располагаем тремя текстами, содержащими описание Святой Земли. В них отводится большое место пейзажу, описанию местоположения Иерусалима, отмечается, где и какие выращиваются фрукты, каковы берега у реки Иордан и много ли в нем рыбы. В Иерусалиме отмечены мастерские и крытый рынок, в Египте пирамиды, причем сообщаются две равноценные (для авторов) версии их происхождения: пирамиды либо амбары Иосифа, либо гробницы древних царей.

Поздняя Византия и Европа

В период поздней Византии географические идеи древности продолжали жить, ученые изучали и копировали труды античных географов, сообщают историки. Это могло быть, если понимать под «антиками» основоположников византийской учености.

Были популярны труды Клавдия Птолемея. Император Андроник II заказал для себя рукопись его «Географии» с картами, и копия была выполнена для него александрийским патриархом Афанасием. «Альмагест» Птолемея цитировал в «Квадривиуме» Георгий Пахимер. В XV веке рукопись «Географии» Птолемея находилась в библиотеке Иосифа Вриенния. Птолемея копировал Иоанн Хортасмен. Византийцы, говорят, часто переписывали его «Географию», целиком или частями. И что же? Все сохранившиеся византийские манускрипты Птолемеевой «Географии» относятся к XIII–XV векам!

Некоторые из этих работ снабжены картами. В ряде рукописей карты образуют своеобразный атлас, состоящий из карты мира и 26 региональных карт. Ученые соглашаются, что эти карты частей света выполнены не ранее XIII века. Они имеют сетку параллелей и разделены на климатические зоны. Своеобразие их состоит в том, что ширина географических поясов, заключенных между двумя параллелями, постепенно увеличивается (от 42 до 100 мм). Иными словами, Земля представлена в оригинальной проекции, напоминающей проекцию Герарда Меркатора (1512–1594), появившуюся на Западе на 200 лет позднее.

Различные теории, конечно, развиваются, часто сохраняя имя основателя. Но ведь птолемеевскими называют карты, предвосхитившие навигационные карты конца XVI века, составленные в проекции, максимально приспособленной к использованию компаса!

На Западе «География» Птолемея впервые появилась в 1406 году в переводе Якопо д'Анжело, а некоторые карты были переведены на латынь Франческо ди Лапакчино и Доменико Бонинсеньи не позже 1409 года. Впервые она была издана типографским способом в 1475 году в Винченце (без карт), но уже в 1477 году в Болонье ее опубликовали вместе с географическим атласом. С появления латинской версии «Географии» Птолемея с атласом мира начинается, в сущности, история европейской картографии Нового времени.

Не менее востребованным в Европе оказался и Страбон. Здесь к пропаганде его идей приложил руку выдающийся византийский мыслитель Георгий Гемист Плифон. Об этом ученом читаем в БЭС:

«ПЛИФОН (Плетон) Георгий Гемист (ок. 1355–1452), византийский философ-платоник, ученый и государственный деятель. Разработал проект политических реформ, призванных вывести Византию из кризиса, и универсальную религиозную систему, противостоящую христианству и в основном совпадающую с греко-римским язычеством… Под влиянием Плифона во Флоренции возникла Академия платоновская».

Этот средневековый греко-римский язычник составил несколько книг выдержек из «Географии» Страбона под общим заглавием «Из географических книг о Земле и форме ойкумены». К работе Плифон подошел рационалистически: он игнорировал популярные в византийской литературе географические мифы (о чудовищных людях, счастливых индийских брахманах и прочем подобном), и приводил только те сведения, которые считал совершенно достоверными.

Главным источником для проверки страбоновой географии для Плифона были труды Птолемея, пространственный кругозор которого был неизмеримо шире, чем у Страбона: он знал некоторые районы поверхности Земли к югу от экватора, которые Страбону представлялись или необитаемыми, или занятыми океаном. Поэтому уже в 1-м параграфе трактата Плифон, ссылаясь на Птолемея, указывает, что Каспийское море представляет собой озеро, а не залив океана. Сведения Птолемея он использует также при описании Южного океана, при характеристике Восточной Европы, Индии и Китая.

В последнем случае византийский энциклопедист повторяет ошибочные сообщения Птолемея о Стране серов и Стране синов. На деле же первая страна — это Китай, открытый сухопутным путем, а вторая — Китай, открытый с моря.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии