Читаем Другая история науки. От Аристотеля до Ньютона полностью

Схоластика выработала культурные ценности, опиравшиеся на аристотелизм и христианское богословие. Важную роль в создании новой идеологии обучения и воспитания сыграл философ и теолог Фома Аквинский (1225/26–1274). Он попытался сопрячь светское знание и христианскую веру, поставив первыми постулаты религии.

Блестящими схоластами были французский богослов и педагог Абеляр (1079–1142) и глава парижской кафедральной школы, автор «Дидас-калиона» (трактата, вводившего в систему средневековой образованности) Гуго Сен-Викторский (1096–1141), оставивший важные дидактические рекомендации, в частности о целесообразности изучения прежде всего сущностей («не умножай боковые тропинки, пока не пройдешь по главному пути»). Здесь только та проблема, что по нашим исследованиям эти двое, как и некоторые другие мыслители XII века, должны быть хронологизированы не ранее, как XIV веком, но не будем останавливаться на этом.

Еще стоит упомянуть таких деятелей, как наставник детей французского короля, автор трактата «О воспитании знатных детей» Винсент де Бове (1190–1264), предлагавший завоевывать интерес детей шуткой и играми. Он, может быть, первым обратил внимание на детскую специфику, важную при воспитании: незлобивость, искренность, бескорыстие, слабоволие, капризность, необоснованный страх. Важной идеей можно считать тезис о целесообразности взаимосвязи интеллектуального и нравственного воспитания («что пользы видеть дорогу, если нет знания, как идти по ней»).

Другой французский педагог, канцлер парижского университета Жан Шарль Герсон (1363–1429) в трактате «Приведение детей ко Христу» призывает наставников к кротости и терпению («детьми легче руководить ласками, нежели страхом»). Испанский мыслитель Раймонд Луллий (ок. 1235 — ок. 1316) считал, что начинать обучение надо на родном языке, приучать детей к труду, давать с детства навыки профессии («я нахожу весьма привлекательным обычай мусульман учить детей профессии»).

Прежде чем появились светские учебные заведения, в Европе сложились два главных типа церковных: епископальные (кафедральные) школы и монастырские школы.

Школы готовили служителей культа (внутренняя школа) и обучали мирян (внешняя школа). Учебные заведения элементарного образования именовали малыми школами, повышенного образования — большими школами. Учились только мальчики и юноши (в малых школах 7–10-летние, в больших школах — более взрослые).

В малых школах один учитель (схоласт, дидаскол, магнискола) преподавал все предметы. С ростом количества учащихся к нему присоединялся кантор, преподававший церковное пение. В больших школах, кроме учителей, за порядком надзирали циркаторы.

О епископальных школах сообщают, что они в течение IX века переживают упадок, но в соответствии с версией Жабинского они только тогда и появились, ибо «в Х веке рост сети епископальных и кафедральных школ возобновился». Во Франции «вновь» возникли подобные учреждения в Суассоне, Вердене, Реймсе, Шартре, Париже (школы Нотр-Дам и Святой Женевьевы). В числе основателей этих школ можно указать Лефранка (1005–1089).

Монастырские школы заведомо должны были появиться раньше других подобных заведений, в силу общинного характера самих монастырей. Среди создателей первых монастырских школ Средневековья выделялся Кассиодор. В монастыре, который он возглавлял, была устроена школа с библиотекой.

Заметно выделялись монастырские школы Англии и Ирландии. Ирландия вообще слыла у современников «островом ученых». Ирландские и английские монахи (наиболее известный — Алкуин, ок. 735–804) создали довольно многочисленную учебную литературу по грамматике, стихосложению, астрономии, арифметике, истории и литературе, подготовив дальнейшие реформы образования.

В течение шести веков монастырские школы бенедиктинцев оставались наиболее влиятельными учебными заведениями такого типа. В конце VIII века, например, в Западной Европе существовало до 15 тысяч монастырей св. Бенедикта, при каждом из которых действовала школа. Но к ХШ веку влияние бенедиктинцев на духовную жизнь упала. Средневековое общество справедливо обвинило многих членов ордена в разврате и излишествах. Первенство в организации монастырских школ захватил орден капуцинов — францисканцы (создан в 1212) и доминиканцы (создан в 1216). У капуцинов обучались по преимуществу дети высших сословий, а руководителями ряда учебных заведений ордена являлись видные богословы: Роджер Бэкон (ок. 1214–1292), Фома Аквинский (1225/26–1274).

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии