Читаем Другая история науки. От Аристотеля до Ньютона полностью

Другая история науки. От Аристотеля до Ньютона

Мусульманская наука не ограничивалась простым пересказом науки великого соседа, — а на деле империи, из состава которой выделились сами мусульманские страны — но, как и следовало ожидать, нашла свой собственный путь, который шел, между тем, в общем русле развития науки, определяемом уровнем развитием общества. Но и здесь по мере установления господства исламской идеологии научные успехи стали уменьшаться и постепенно остались только в области технологий.

А что касается успехов европейской науки, то они связаны, с одной стороны, с закатом Византийской империи и развалом мусульманского мира, — именно оттуда шел поток ученых, книг, технологий. Вчера Византия была выше всех, и вдруг ее не стало. Оказывается, нельзя быть слишком уверенным в неизменности существующего в какой-то период времени положения дел. А с другой стороны, социальное развитие Западной Европы позволило воспринять это пришедшее из Византии знание, причем само это восприятие нового знания способствовало дальнейшему социальному прогрессу. Опять же приведем пример из нашей современности: после Первой и особенно после Второй мировой войны таким же образом произошло научное и технологическое возвышение США.

Есть и второй вывод из истории науки, хронологический. Выполненная традиционной историей расстановка эпох по хронологической шкале недостоверна, поскольку вся история допечатного периода противоречит логике эволюции науки (а также искусства и литературы, военного дела, права). И пока нельзя с уверенностью сказать, с какого периода датировки событий и даты жизни значимых людей становятся достоверными.

В нашей книге мы были вынуждены пользоваться традиционными датировками, о чем и напоминали время от времени. Ведь если мы пишем, что, например, Абу-Юсуф Якуб ибн-Исхак Кинди жил в 801–873 годах, это вовсе не значит, что просветитель действительно жил в указанные годы юлианского счисления от Рождества Христова. И дело не только в том, что в арабской традиции даты совсем другие, от эры Хиджры, но и в общей недостоверности применявшихся хронологами XVI века методов. Мы используем традиционные датировки, чтобы увязать истории разных регионов, не более того, а в случае абсолютной недостоверности дат (точнее, размещения эпох) прямо говорим об этом. Даже сообщая, что история Византии началась в III–IV веках, мы совсем не настаиваем на точности этой даты: возможны варианты.

Наука об истории человечества находится пока в таком состоянии, что о точных датах говорить вообще рано. Сначала надо разобраться с размещением эпох и общим направлением развития; ведь и в самом деле в некоторых случаях в истории происходит явный регресс с «обратным» повторением стилей искусства и литературы, «забыванием» научных достижений и прочими чудесами, которым не должно быть места в науке. Создав из историй науки, литературы, искусства, техники набор проекций прошлого, мы сможем получить многомерную историю, и только потом встанет вопрос о приблизительной датировке элементов процесса.

Как пригодилась бы в этой работе эрудиция историков!.. Но нет, их длительная борьба с хронологическими открытиями Исаака Ньютона, Николая Морозова и Анатолия Фоменко показала, что нам с ними не по пути. К сожалению, историки превратились в жрецов окостеневшей схемы. Наука, к созданию которой приступили мы, — многомерная история, имеет мало общего с историей традиционной: у них разные методы, и разные цели.

Но придет однажды час истины.