- А мама ее? Почему она не гуляет с вами? Это же так прелестно… Всей семьей…
Глупый подкат.
- Если бы могла, то была бы. А так, она слишком далеко сейчас...
- Далеко?
- Да, на небесах…
- Ой, простите.
Я больше не мог выдерживать этот абсурд. Сорвался с места.
- Молли, пошли, купим тебе мороженое.
Я взял на руки свою малышку и побрел по тоненькой тропинке вдоль аллеи.
- Постой здесь, мое солнышко, папа купит сейчас морозю тебе.
Я отвернулся лишь на мгновение.
Обернулся.
Никого.
Сердце сжалось. Я стал задыхаться.
Нигде. Нигде я не видел Молли.
В груди все запекло, глаза стали пылать диким огнем. Все стало мутнеть и дрожать.
Я впервые плакал.
- Молли, Молли, - не унимался я. Я кружился на месте с этим мороженым в руках, а сердце медленно рассыпалось на маленькие крошки. Вдруг в голове стала звучать знакомая мелодия.
Снова печальное соло ноты, а затем вальс чарующих звуков. Снова душа моя рыдала. А вместе с ней рыдал и я.
Но приближение моего Ангела меня теперь не так сильно радовало. Ведь…
Молли.
Моя Молли.
Я бежал по аллее, словно сумасшедший, осматривался по сторонам, орал, кричал, визжал. Я звал свою девочку, но в ответ была лишь тишина.
Молли!
Молли! Молли!
… Я узнал.
Посреди песочницы, где перед всем этим играла моя девочка, сидел Ангел.
Она склонилась над кем-то… и нежно, ласково, по-матерински обнимала… мою Молли.
- Папа, папа, мама вернулась! Мама вернулась! Моя мама вернулась! – вдруг раздался колокольчик, божественный колокольчик где-то вдалеке.
Моя Молли стояла в Ее объятиях, и весело улыбалась мне. Затем вновь ее губки вздрогнули, и я опять услышал небесный звон.
- Папа… ОНА вернулась!
P.S. Да, я был пленным, да, я вынужден был играть... Вот только не Небеса были коварными. Это я. Я сам себя загнал в клетку и заставлял себя страдать. И лишь теперь, когда я ВСПОМНИЛ, кто я на самом деле, какой я на самом деле, я стал свободен. Свободен и СЧАСТЛИВ.
Актриса (Флэйм)
Она сияет. Сияет, как звезда. Как
Свежая. Чистая. Красивая. Идеальная, словно глянец. Я смотрю на нее и понимаю, что
- Метатель, ты, как всегда великолепно смотрелся на арене! – С придыханием. Со смехом. И с восхищением мурлычет она ему в губы. Я качаю головой. Не удивительно, что ее все любят. Она – Звезда. Она –
- Ты же знаешь, это для тебя, любовь моя…- Хрипло шепчет он, склоняясь к ее уху. –
Свет рампы освещает их гладкую кожу. Они так точно подходят друг другу, что даже страшно.
- Идеальный мезальянс… - произношу я одними губами. Меня никто не видит. Никто не слышит. Я, словно призрак.
Одинокая Гримерша. В тени. Всегда в тени.
…
Пьяный смех. Дым сигарет. И все будто в замедленной съемке. Лишь
Минута. Косой взгляд в сторону.
Я улыбаюсь. Идеальна только на поверхности, а внутри – одни кочки и рытвины.
Я перевожу взгляд в сторону. Туда, куда смотрит
…
- Откуда, нахрен, ты здесь взялась? - Его голос звучит хрипло после долгого сна. Он смотрит на меня своими черными глазами,
Я молчу, мне даже в голову не приходит, откуда он может об этом знать. По мне видно. Я, наверно, чертовски погано выгляжу.
Продолжаю молчать и смотрю на него.
Давай же, просыпайся. Мои нервы почти на пределе. Еще чуть-чуть и я могу сорваться. Кажется, меня уже потрясывает в легкой лихорадке.
Он все еще молчит. Проводит рукой по волосам.
Ленивый. Очень. Очень ленивый.
Я помню.
Раздражаюсь.
- Верно?
- Верно.
- Ну, что ж... - Он потягивается. Устраивается удобнее на подушке.
Его волосы взлохмачены. Губы кривятся в ехидной полуулыбке. Глаза прищурены…, и мне
Он продолжает курить, пробегая по мне своим цепким взглядом, будто оценивая товар. Я не обижаюсь.
Он смотрит так на всех. Его работа. И уже привычка...
- Так что ….снотворное? - Наконец, спрашивает он.
- Снотворное.
- Плохо спишь? – Как-то вкрадчиво, и с каким-то подтекстом спрашивает он.
Я отвожу взгляд. Его комната не изменилась. Все, как всегда. Тот же бардак. Те же лекарства.
- Сколько? – Спрашиваю я.
- Один поцелуй, - смеется он хрипло.
Я передергиваюсь.