- Ты заслужила это!!! – В голове по-прежнему хаос, но, кажется, я начинаю понимать, что на этот раз Метатель так легко не успокоится.
- Ты знаешь о Ценителе…? – неуверенно спрашиваю я.
- Знаю? – Будто выплевывает он. – Ну, разумеется, я знаю.
- Я…
- Нет, - продолжает он, будто не слыша меня, - конечно, ты не понимаешь. Ты не ведешь ничего кроме себя. Кроме
- Метатель…
- Таблетки… - С призрением выдыхает он. – Ты просто жалкая… И я тоже.
В голове сумбур, но я чувствую, как он хватает меня. Крепко. Так, что бы не вырвалась. Несет куда-то. Слышу плеск воды.
- Метатель…
- Молчи! Это хороший финал плохой пьесы… - мрачно произносит он. – Ты же знаешь, дорогая… - Смеется он. – Давай, доиграем все до конца.
Это последнее, что он произносит. Еще минута и холодные воды накрывают меня с головой. Мгновение. Темнота.
…
Я сияю. Сияю, как звезда. Как положено звезде.
Свежая. Чистая. Красивая. Идеальная, словно глянец. Они все смотрят на меня и завидуют мне, потому что им
Днем на арене. Ночью в своем клубе.
…
Пьяный смех. Дым сигарет. И все будто в замедленной съемке. Только я в центре этого праздника порока. Королева этой вечеринки. Этого грязного пиршества. Улыбаюсь. Сияю.
Минута. Косой взгляд в сторону…
Световые вспышки и громкая музыка наполняют зал мрачной таинственностью. Притяжением порока. Я плыву в каком-то странном замедленном ритме танца. Плавно. И в тоже время очень быстро.
Смех.
- Прими это, малышка… - Шепчет кто-то мне на ухо. Я не вижу лица, но это не важно.
- Что это? – Я беру крошечную таблеточку.
- Свобода…
…
- Ты расстроена? – Тихо спрашивает она. Я молчу. Она вздыхает. – Не надо расстраиваться. Ты же жива. – Снова вздыхает. – Теперь ты понимаешь, почему мне
«Ты думаешь, что знаешь меня?» (Флэйм)
Мне никогда не снились сны. Сны – это мечты. Сны – это Надежда. У нас нет ни того, ни другого. Есть только вода и отчаяние.
Вода. Я всегда знала только воду. Везде. Повсюду. От нее никуда не деться. Мир, который был когда-то – остался в прошлом. Во «вчера».
Одинокое, брошенное «вчера».
- Блисс, - доносит до меня ветер. – Спускайся.
Мы движемся в каком-то хаотичном порядке, без целей, границ, каких-то ориентиров. По кругу, по кругу…
И этот замкнутый круг, в который мы все попались, не хочет выпускать нас. Выхода нет… Так и сидим в немой тоске у края пропасти, где только тишина изредка прерывается воем ветра.
- Блисс. – Голос становится громче.
Без смысла.
В наших судьбах его не может быть. Это, как игра. Жестокая, бесконечная игра, правила которой нам забыли рассказать.
«Правила – это блеф. Их никогда не было. – Говорит Ла. – Ни в той жизни, ни в этой. Не думай о них, Блисс. Представь, что это караул. Смена подошла к концу, и на вахту заступила новая».
Вот и все. Так я и думаю. Стараюсь.
Холодный ветер резким порывом отбрасывает волосы с лица, открывает изуродованный глаз.
Невозможность что-то изменить раньше приводила в негодование. Ярость. Руки сами собой сжимались в кулаки, и хотелось кричать. Кричать так громко, что бы услышал весь мир.
Безнадежность.