Другая история Средневековья. От древности до Возрождения

Золотой гвоздь

Эта глава посвящена Иоанну Златоусту и его пророчеству, известному как «Апокалипсис», или Откровение.

Почему из многих деятелей конца IV, начала V века мы выбрали не императора или полководца, а священника, бродячего монаха, отличавшегося только потрясающим умением пользоваться словами, — народного оратора — демагога, как называли его тогда с восторгом и почтением? Потому что никакая война не прогремела на весь мир так, как сказанное им Слово — «Апокалипсис».

Его пророчество высмеивали или им восторгались, боялись или называли бредом сумасшедшего, считали пустым набором слов или истинным божественным откровением, но ждали Судного дня. До сих пор люди крестятся при упоминании знака зверя, не зная, что знак этот и есть крест (Исаак Ньютон давно прояснил это). Вызывает суеверный страх число Зверя, хотя и в этом числе нет ничего магического.

«Апокалипсис» интересен и как первая теологическая книга, написанная не на библейском, а на греческом языке.

Для нас же особенно важно, что в тексте книги зашифрована дата ее написания, 30 сентября 395 года. Немного таких удач выпадает на долю хронологов! Разве только некоторые гробницы или Египетские храмы, с вырезанными на них гороскопами. «Апокалипсис» — золотой гвоздь хронологии, вбитый в трухлявое древо истории. Тут даже А. М. Жабинскому с его синусоидой делать нечего.

Иоанн Хризостом (Златоуст), знаменитый византийский оратор, противник господствовавшей при нем государственной церкви (и возведенный после смерти неизвестно какими способами в ее святые), родился в 354 году. С детства он обучался астрологии, математике, географии и всем тогдашним наукам. В 18 лет отправился в Афины (видимо, в Афу, Фивы египетские, греческих Афин тогда еще не было) для завершения образования. Прекрасно окончил школу и «с разбитым сердцем» из-за смерти любимой девушки и развившимися от этого мистическими наклонностями вернулся в Антиохию.

Здесь на двадцать третьем году жизни он принял христианство, поддаваясь увещаниям «какого-то Василия», как пишет Н. А. Морозов. Нет никаких сведений ни об обряде принятия Иоанном христианства, ни об этом Василии, зато мы уже знаем, что люди тогда не имели личных имен в нашем понимании (даже Иоанн — от еврейского Иеханан, означающего «Божий дар» или «Божья милость»), и что Василий — искаженное Базилевс, Царь. Действительно, именно в этих местах и в это время (377 год) жил Василий Великий, отрешившийся от мирских забот и посвятивший себя Богу.

После этого Иоанн провел четыре года в горном монастыре в непрерывных занятиях науками и теологическими изысканиями. Где же и заниматься науками, как не в монастыре? Само это слово — «мон астерион», счет звезд, означает обсерваторию. (А кстати, епископ — «наблюдатель». Первоначально это были рассматриватели, следящие за звездами для дальнейшего растолковывания небесных явлений для публики. Свой церковный смысл слово епископ приняло значительно позже.)

С 381 года Иоанн занимает различные церковные должности в Антиохии, третьем по величине городе империи, часто и с огромным успехом выступает перед народом, участвует в восстании населения против византийского политического и религиозного деспотизма. Далее существует некий пробел в биографии Златоуста. Скорее всего, он скитался по Малой Азии, где организовывал собрания своих единомышленников (в семи городах).

В 395 году он попал на остров Патмос, неизвестно, по своей воле или сосланный властями. 30 сентября весь день ждал Божьего знака — рассчитанного им солнечного затмения (действительно, оно было в тот день, но только над территорией Южной Америки). И произошло событие, поразительным образом повлиявшее на жизнь Иоанна, судьбу империи и историю религии: над Патмосом пронеслась гроза. Когда в момент закрытия солнца тяжелыми грозовыми тучами внезапно наступил как бы вечерний сумрак и показался «гневный лик» солнца между ними, он счел это ожидаемым божьим знаком, тем более что событие сопровождалось четырьмя подземными толчками.

Острая наблюдательность, блестящее знание астрологии, литературный талант — эти качества, помноженные на религиозную экзальтацию, позволили Иоанну создать выдающееся произведение, которое затем он размножил и разослал друзьям (не желая иной огласки).