Другая история войн. От палок до бомбард

«От отшельнической и благочестивой жизни монастырей первые веков христианства[14] не осталось и следа, разложение церкви и нравов в них достигло невероятных размеров… Не способствовала строгости нравов и одежда монахинь, подчеркивавшая их природную красоту и стройность… Почти все монастыри Италии, пишет Родонаки, принимали мужчин-посетителей. В дни приемов монахини вызывающе громко рассказывали о своих детях… взбудораживая народ на улицах.

О жизни монастырей в Венеции мы узнаем не только от Казановы. Сан Дидье пишет: „Ничто в Венеции не вызывало такого интереса, как монастыри“. Были там частыми посетителями и вельможи. И так как все монахини красивы и стройны, ни одна не оставалась без любовника. А забота надзирательниц о нравах выражалась в том, что они помогали монахиням находить более искусные способы встреч с любовниками и покрывать их.

Платье было узким, в талию, с большим декольте, дававшим возможность увидеть белое и пышное тело монахини. Пельниц пишет, что венецианские монахини завивались, что они носили короткие платья, не закрывавшие стройных ног, а грудь они прикрывали лишь тогда, когда пели в церковном хоре. Были такие монастыри, где (особенно в последние дни карнавала) монахини появлялись в мужском платье…

Одежда монахинь Рима также не отличалась скромностью. А флорентийские монахини, по свидетельству одного настоятеля мужского монастыря, посетившего Флоренцию, напоминали мифологических нимф, а не „христовых невест“. (Впрочем, что означало это выражение? Ведь Христос завещал делиться с ближним тем, что есть у тебя. — Авт.) Во многих монастырях были устроены театры и разрешалось давать представления, но играть в них могли только монахини…

Не отличались выдержанностью и монахини Генуи. В одном из папских указов с прискорбием отмечалось: „Сестры из монастырей святого Филиппа и святого Иакова бродят по улицам Генуи, совершают непристойные поступки, которые диктует им их необузданная фантазия…“ Распущенность монахинь в болонском монастыре Иоанна Крестителя была настолько велика, что власти были вынуждены разогнать всех монахинь, а монастырь закрыть… Число монахинь, преследуемых правосудием за распутство, росло с каждым днем. Каждый болонский монастырь имел кличку: „монастырь куколок“, „монастырь сплетниц“, „монастырь кающихся Магдалин“, „монастырь бесстыдниц“, „монастырь Мессалин“…

Известный гуманист Понтано рассказывал, что в Валенсии испанцы свободно проникали в женские монастыри, и что трудно провести грань между этими святыми обителями и домами, пользующимися дурной репутацией. В монастырях было много женщин, которые до этого были профессиональными проститутками… Отказаться от прежней жизни им было трудно, и они продолжали вести ее и в монастыре… Развращенность „христовых невест“ была предметом всеобщих разговоров…

Сеттенбри, изучавший последнее издание произведений Мазуччо, пишет, что его книга „Браки между монахами и монахинями“ изъята и в 1564 году занесена в список запрещенных католической церковью книг, а автор ее предан анафеме. Мазуччо пишет: „Монахи считали монахинь своей собственностью… Монахини, выбрав себе любовника монаха, не скрывали этого… Не было числа ''замужним монахиням''.“»