Читаем Другая история войн. От палок до бомбард полностью

Но, во-первых, пращи тут же упомянуты Цезарем как отдельный вид вооружений. Во-вторых, подобное объяснение — что «пулями» пуляли из пращи, означает: непобедимая римская пехота тащила с собой в поход тяжеленный груз свинцовых шариков, предварительно потратив немало трудов для их отливки, хотя могли бы ограничиться сбором камней. А затем бойцы перебрасывали «шарики» противнику, чтобы получить их обратно себе на голову. Не проще ли предположить, что речь идет именно о пулях для ружей, а действие происходит в средневековье? Порох был применен в огнестрельном оружии впервые в 1319 году, — но стреляли сначала, как это ни удивительно, камнями! А первые свинцовые пули действительно были размером с куриное яйцо. Зачем же нам доказывают, что пули отливали из свинца, чтобы кидать вручную из пращи? Возможно, от таких-то вот комментаторов и пошло ироническое выражение «отлить пулю».

И еще: как же нам быть с редутами, кои тоже упомянуты Цезарем?

«РЕДУТ (франц. redoute), полевое фортификационное сооружение в виде квадрата, прямоугольника или многоугольника, подготовленное к круговой обороне. Редуты являлись опорными пунктами в системе укрепленных позиций. Использовались в 16 — нач. 20 вв.»

(Большой Энциклопедический Словарь)

В тексте Цезаря это слово никак не объясняется; впрочем, возможно, оно неправомерно вставлено переводчиком. То же самое можно сказать о слове «шанцы». Мы его, кстати, встречаем у Иосифа Флавия (37–100) в «Иудейской войне»:

«До тех пор, пока они еще держались, они не имели много мертвых; но как только показали тыл, многие из них пали от руки иудеев, а другие были растоптаны своими же бежавшими товарищами. Пять тысяч человек легло на пути бегства; остальная масса спаслась за шанцы».

Он же пишет:

«До начала битвы цари пытались через герольдов переманить друг у друга отдельные отряды».

А мы открываем тот же БЭС и читаем:

«ГЕРОЛЬД, в Западной Европе в Средние века глашатай на торжествах, рыцарских турнирах и тому подобном».

Средневековый анахронизм у древнего автора? Или автор не так «древен», как принято считать?..

Мировая литература сохранила поэтическое описание той же самой гражданской войны, о которой пишет Цезарь. Марк Анней Лукан (39–65 годы) в седьмой книге поэмы «Фарсалия» пишет:

Каждое племя спешит со своим оружием в битву,Римлянин — каждому цель: там стрелы летят отовсюду,Факелы, камни летят и от воздуха жаркие ядра,Что расплавляются в нем, разогретые грузным полетом.Тьмы итурейцев, мидян и вольные шайки арабов,Грозные луки у всех и стрелы пускают не целясь;Мечут их в небо они, что над полем раскинулось битвы.Сыплются смерти с небес; обагрен, не творя преступленья,Тот чужеземный булат; беззаконие все собралосяК дротикам римским теперь: весь воздух заткан железом,Мрак над полями навис от стрел, несущихся тучей.

Можно представить себе, как в пушку закатывают холодное ядро, пушка стреляет, ядро нагревается, — и от выстрела, и, возможно, в полете от воздуха. Если ядро толкнул рукою воин, то нагреться оно никак не успеет, потому что всего полета ему метров 15; современные мировые рекорды в толкании ядра едва превышают 20 метров. К сожалению, нет сейчас соревнований по использованию пращи, и мы не знаем, как далеко летело бы ядро, пущенное из пращи. Литературоведы тоже этого не знают, что не мешает им делать предположение, что речь идет именно о праще, и комментировать это место у Лукана таким образом:

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Бить или не бить?
Бить или не бить?

«Бить или не бить?» — последняя книга выдающегося российского ученого-обществоведа Игоря Семеновича Кона, написанная им незадолго до смерти весной 2011 года. В этой книге, опираясь на многочисленные мировые и отечественные антропологические, социологические, исторические, психолого-педагогические, сексологические и иные научные исследования, автор попытался представить общую картину телесных наказаний детей как социокультурного явления. Каков их социальный и педагогический смысл, насколько они эффективны и почему вдруг эти почтенные тысячелетние практики вышли из моды? Или только кажется, что вышли? Задача этой книги, как сформулировал ее сам И. С. Кон, — помочь читателям, прежде всего педагогам и родителям, осмысленно, а не догматически сформировать собственную жизненную позицию по этим непростым вопросам.

Игорь Семёнович Кон

Культурология