Другая история войн. От палок до бомбард

В XVI веке, на этапе до-научного знания, нельзя было даже ставить вопрос о хронологизации известных средневековым людям событиях. Однако, если мы откажем истории в праве быть наукой, то придем в тупик. Нет, нужно найти новые методы исторических изысканий.

ПОЯВЛЕНИЕ ДАТИРОВОК

Изобретя ремесло историка, Европа воспользовалась им к своей выгоде. И вот она перед нами — вся освещенная, готовая свидетельствовать, отстаивать свои права. История же не-Европы едва начинает создаваться. И пока не будет восстановлено равновесие знаний и объяснений, историк не решится разрубить гордиев узел всемирной истории, имея в виду генезис превосходства Европы.

Ф. Бродель

Появление хронологии

Основная тема, которой мы занимаемся — это хронология, последовательность исторических событий во времени. Мы посвятили этой теме уже несколько книг. Пора сказать, что на деле хронологическая проблема разделяется на две: установление последовательности событий, и установление дат событий, то есть времени их прохождения в рамках стандартизованного летоисчисления. По ходу дела выясняется, что во многих случаях надо разобраться с географией события.

Очевидно, что до какого-то момента ни человечество в целом, ни отдельные страны или, точнее, территории не имели никакой истории и никакой хронологии. Люди просто жили, не занимаясь такой бесполезной для практики деятельностью, как летописание. Давность прошлого мерили так: вчера, позавчера, намедни (на днях), прошлым летом, годами, давно, в незапамятные времена. Затем именно практика потребовала, чтобы летописание было. Для аналогии скажем, что, например, фамилии (родовые прозвания) тоже появились не раньше, чем это стало нужным для экономического развития.

В обычном быту хватает прозвища. Пока у человека нет особых гражданских, имущественных и наследственных прав, он спокойно живет без всякой фамилии. Человеку нет нужды знать не только имена дальних предков, но даже имя своего отца; достаточно звать его просто отец, ведь от родичей не зависят ни общественное, ни экономическое положение людей.

Лишь когда появилась надобность в разных наследственных имущественных сделках, тогда-то и стали устанавливаться родовые прозвания. В основном нужны они были купечеству, имевшему более широкие права сравнительно с правами мещан. А у боярства, например, на Руси фамилии появились только в XVI веке, и произошло это в силу местничества, опиравшегося на родовые заслуги.

Та же причина — необходимости иметь документ о заслугах и правах, только применительно к территории и правящей на ней династии, привела к летописанию. Причем появилось оно, понятно, не везде сразу и одновременно, а прошло свой эволюционный путь, начавшись в одном каком-то месте, а именно в Византии. Совершенно определенно, первичные записи не имели дат в современном понимании, — иначе теперь не было бы у нас с вами тех проблем, которые мы обсуждаем в наших книгах. И ясно, что сначала летописцам тоже не было никакой нужды в фамилиях упоминаемых ими лиц.

Ни фамилий, ни имен не было до широкого распространения практики присвоения новорожденным имени святого защитника; обходились прозвищами. Ведь даже имена святых защитников — осмысленные прозвища! Захария означает «Помнит Бог», Даниил — «Правда Бога», Иеремия — «Стрела Бога». Сколько угодно было бытовых прозвищ, вроде «Мудрый», «Калита», «Окаянный». То же — и в других языках. Евклид — «Хорошо одетый» (вариант: «Хорошо переплетенный»); Павсаний — «Утоляющий тоску»; Александр — «Спаситель людей». Тот, кто записывал в летопись прозвище, знал, о ком речь. И время событий он тоже держал в уме своем, ведь так, изустно, передавались сведения раньше, до появления письменности.

Требовалось время, чтобы в летописании выработались правила и приемы, и время, чтобы в разных странах научились копировать эти приемы, — копируя зачастую и сами летописи, «внедряя» тем самым чужие события в свою историю. А дальше те же эволюционные законы, или, иначе, потребности все той же практики, привели к необходимости свода всех первичных записей в какую-то систему. Никто не знал, ни какой должна быть эта система, ни что следует в ней учесть. А по прошествию десятилетий, а то и столетий после начала ведения записей никто, на самом деле, не помнил, когда, с кем и где реально происходили те или иные описанные в записях приключения. Уж даже не говоря о случаях, когда записи делались «задним числом», со слов правнуков участников событий, а то и просто выдумщиков.