Другая хронология катастрофы 1941. Падение "сталинских соколов"

Ещё одной ошибкой разведки стала несуществующая «танковая колонна на участке Цехановец», для борьбы с которой предполагалось задействовать самую крупную в составе ВВС фронта бомбардировочную дивизию (а к вечеру 22 июня для борьбы с «немецкой танковой дивизией, прорвавшейся на Бельск», привлекли и самый мощный в составе фронта 6-й мехкорпус). Удар по аэродромам базирования Люфтваффе предполагалось нанести только в ночь на 23 июня (т.е. заведомо неприцельно), силами лишь одного тяжёлого бомбардировочного полка. Едва ли можно было ожидать от этого значительных результатов, особенно принимая во внимание, что из четырёх указанных в приказе пунктов в двух (Соколув и Лукув) немецких авиачастей не было.

Примечательно и странно, что из подробного приказа, детализирующего задачи до уровня отдельных полков, совершенно «выпала» целая дивизия – 43-я ИАД. Конечно же, про существование дивизии, т.е. четырёх полностью укомплектованных самолётами и лётчиками истребительных полков, в штабе ВВС фронта не забыли. Сам бывший командир 43-й ИАД в своих мемуарах описывает обстоятельства получения приказа следующим образом:

«…Уже давно рассвело, когда раздался звонок из штаба авиации округа. Это было, по памяти, между пятью и шестью часами утра. Звонил командующий ВВС округа:

– Нас бомбят. СЧерныхи Ганичевым связи нет…

Это было первое сообщение о начале войны, которое я услышал. Копец говорил ровным голосом, и мне казалось, что говорит он слишком неторопливо. Я молчал.

– Прикрой двумя полками Минск. Одним – Барановичи. Ещё одним – Пуховичи.

Это был приказ. Я ответил как полагается, когда приказ понят и принят. Вопросов не задавал. Копец помолчал, хотя, мне казалось, он должен сказать ещё что-то. Но он произнёс только одно слово:

– Действуй». (238)

Оперативная сводка № 01 штаба ВВС фронта от 12.00 22 июня подтверждает, что память генерала Захарова не подвела: «43 ИАД перебазировалась на аэродромы – 160 ИАП, 39 самолётов, Лощица, 161 ИАП, 40 самолётов, Слепянка (это два аэродрома в пригородах Минска. – М.С.), 163 ИАП, Пуховичи (ж/д станция в 65 км к юго-востоку от Минска), 162 ИАП, 36 самолётов, Барановичи; задача – прикрытие Барановичи, Минск»[34]. (305) Судя по указанному количеству самолётов, перебазирование к полудню ещё не завершилось полностью. Вечерняя Оперсводка № 02 констатирует: «43 ИАД двумя полками прикрывала Минск и двумя полками Барановичи. Встреч с противником не имела, потерь не имеет». (300) Фактически получилось так, что четыре истребительных полка бездействовали в первый, самый горячий день борьбы в воздухе. С позиций этого послезнания решение командующего ВВС фронта может показаться грубой ошибкой, но с точки зрения довоенных представлений об огромной ожидаемой численности авиации противника намерение прикрыть крупными силами истребительной авиации Минск и Барановичи, т.е. настоящее и будущее место дислокации штаба фронта, представляется вполне оправданным.

Как бы то ни было, но теперь бомбардировочным полкам предстояло действовать без всякого истребительного прикрытия: истребители «первого эшелона» оказались привязаны к своим аэродромам неприятелем, а истребители 43-й ИАД – приказом командующего. В сложившейся ситуации бомбардировщикам оставалось рассчитывать лишь на слепое везение. Впрочем, шансы на него были не столь уж малы. Напомним, что на огромном пространстве полосы наступления Группы армий «Центр» немцы имели всего 315 одномоторных истребителей в исправном состоянии, и обеспечить такими силами непрерывное патрулирование в воздухе, с рассвета до заката самого длинного дня в году, они не могли. Кроме того, значительная часть боеспособных истребителей 2-го Воздушного флота Люфтваффе была многократно задействована в штурмовых ударах по советским аэродромам, что ещё более снижало вероятность встречи краснозвёздных бомбардировщиков с истребителями противника.

Увы, повезло в этой «русской рулетке» далеко не всем.

«Боевое донесение № 1, штаб 13 БАД, Бобруйск.