Другая. Книга 2 (СИ)

Можно было поговорить с Мераком наедине. Присутствие остальных было лишним. Они вставляли свои негодования, злость, удивление, когда речь заходила о количестве воинов в армии полубога, его деяниях на землях Рэффир. Абсолютно пустая трата времени, размытая ненужными восклицаниями и упреками.

— И какой же ритуал ты готовишь?

— Узнаешь.

Проклятье. Я лишь кивнула, ну не допытывать же его! И почему-то мне казалось, что в ближайшее время Мерак сам все расскажет.

Отправляясь в свою комнату, я намерено задержалась, пока не вышли все. Мерак ушел первым, будто я была… просто орудием для его планов. Но меня это устраивало. Меньше драмы, меньше страха и желания все вспомнить.

В коридоре кто-то был.

Я помедлила, не сразу различая фигуру у темной стены. Факелы горели лишь в комнатах, а отсвет из гостиной освещал лишь пару метров, не трогая сгустки тьмы в углах.

— Не думал, что ты так быстро сдашься.

Люциан. Мысленно прокляла себя за то, что не ушла вместе с Нави и молчаливым Лойтаром. Все лучше выслушивать ее болтовню, чем пытаться откреститься от человеческих (или не очень) чувств к этому эльфу.

— Я хочу спать, — прямо сказала, но не двинулась. Мне казалось, что, если Мерак услышит или узнает, я буду жалеть. Вряд ли ощущение вины поразить меня в сердце и я буду вымаливать прощение, как это бывает с женщинами, разрывающимися между двумя-тремя любовниками. Скорее я не захочу выслушивать недовольство со стороны мужчин.

— Ты стала…

— Другой, да, — быстро перебила его, пока темный силуэт скользнул вдоль стены ко мне, приобретая знакомые очертания.

Вот уже синие глаза смотрят на меня. С непривычным теплом и нежностью. С незнакомой болью и сожалением. Делаю шаг назад из освещенного кусочка коридора ближе к темному холодному углу. Хотелось уйти, убежать, только не видеть его взгляд.

— У тебя есть выбор, — шаг ко мне, и Люциан протягивает руку. За его спиной тьма будто колышется, смеется, окружает нас. Но отрицательно киваю. Забываю, что стою в тени и, он, возможно, не видит.

— Я сделала выбор, Люциан.

«Я хочу спасти дочь. Хочу убить полубога, даже если придется пожертвовать своей жизнью», — но слова так и остались несказанными.

Лицо эльфа помрачнело, но он давно должен был догадаться.

— Ты погубишь себя.

Я все еще не двигалась, но понимала, что нужно заканчивать разговор. Люциан зачем-то сделал шаг вперед, а напряглась. С одной стороны, мне хотелось тепла. Хотелось обнять его, зная, что ничего никогда больше не получится. Но ощутить эту нужную близость, позволить себе быть слабой хоть на мгновение. Почувствовать его сильные пальцы, держащие мой подбородок, губы, целующие горячо и страстно. Но с другой стороны, что-то неприятное, что-то холодное внутри хотело сделать иначе. Хотело принести ему боль. И не только душевную, но заставить его страдать по-настоящему. Оттолкнуть, ударить, может даже, ранить.

И это ощущение захватило меня, отталкивая на второй план любые желания оказаться нужной и любимой.

— Элен?

Зачем он позвал, зачем?! Я ощутила, как ногти вонзились в ладони, а глаза предательски намокли. То ли обман зрения, то ли у меня разум свихнулся, но клочки тьмы за спиной Люциана смеялись, расширялись, подступали к ему, аккуратно огибая свет из комнаты.

Еще шаг, и он уже стоит рядом, не защищенный светом, а окруженный тьмой и моим желанием сделать ему больно. Так же больно, как мне. Так же невыносимо и нестерпимо, как делали когда-то мне. Почему-то я знала, что никогда не была счастлива, что все мои воспоминания ушли и это к лучшему. Но сейчас урывками, ощущениями, возвращались.

Он касается моих предплечий, его глаза с надеждой, без всяких ухмылок и шуток, смотрят на меня. А я просто толкаю его, потому что понимаю — лучше так, чем не совладать с собой и позволить ему что-то больше, чем обычные объятия. Тяжесть в груди превращалась в желание мстить, но я с усилием прошептала:

— Уходи. Уходи, Люциан.

Тишина, только смеющаяся тьма, распахнутыми черными глазницами смотрящая на безумную меня и подавленного эльфа. Пускай понимает, как хочет, но я едва держала в себе это нечто, чтобы не дать власть над собой.

«Убей»

Что это было и кто, знать не хотелось. Я лишь сжала кулаки сильнее, чувствуя, как ногти почти входят в кожу, разрывая ее и точно оставляя багрово-фиолетовые впадины в ладонях.

— Уходи! — крикнула, делая шаг назад. Дальше, во тьму. Только бы не сорваться и не причинить ему боль. Слезы скатились по щеке, но Люциан уже не заметил этого. И он никогда не узнает, почему я плакала. И почему не хотела обнять его в последний раз.

Так ничего не сказав, он ушел. Больше я его не видела.

***

Мне было плохо, но за два дня я успела забыть о случившемся. Точнее, заставить себя забыть и больше не возвращаться мыслями, чтобы не пробуждать то странное ощущение внутри груди.