Другая королева

– Сесил пишет, им известно, что северные лорды с нею встречались. Они знают, что лорды приезжали и обедали с нами, и оставались ночевать. Их посещение не было дозволено свыше, и теперь он пишет, что мы не должны были их пускать. Говорит, что я виновен в небрежности, если не хуже. Он смеет писать мне подобное. Говорит, что знает, что я передавал письма от Норфолка к ней и от нее к нему. Говорит, что я не должен был этого делать. Он почти обвиняет меня, что я действовал по указке Норфолка, почти обвиняет в том, что я вступил с ним и северными лордами в заговор с целью освободить ее. Он называет их предателями, обреченными на смерть, и говорит, что я с ними заодно.

Бесс тихо шипит как змея.

– Он почти обвиняет меня в измене.

Ужасное слово падает между нами, как топор.

Она качает головой.

– Нет. Он не может сказать, что мы ему не служили. Ему говорили. Он знал обо всем, что происходит. Мы ни разу не передали ей письмо, которого он не видел. Она никогда ни с кем не говорила, чтобы мы об этом не доложили.

Я так тороплюсь признать свои грехи, что не слышу, что она мне говорит.

– Бесс, ты не понимаешь. Был заговор. Есть заговор. Не против королевы, боже упаси. Против Сесила. Норфолк и остальные лорды объединились против Сесила, – я так растерян, что слышу, как дрожит мой голос, и никак не могу его выровнять. – Это не имеет отношения к шотландской королеве. Это касалось свержения Сесила. Они пришли ко мне, и я поклялся действовать вместе с ними. Я сказал, что примкну к ним для свержения Сесила. Уэстморленд и Нотумберленд позвали меня к ним. Я согласился. Я сказал, что Сесила нужно принизить.

Ее острые темные глаза обвиняюще останавливаются на моем лице.

– Ты вступил в заговор против Сесила! – восклицает она. – Ты не сказал мне…

– Ты знаешь, что я ему не друг.

– Можешь любить его или ненавидеть, но ты мне не сказал, что ты вступил в заговор против него!

– Ты не понимаешь.

Это звучит беспомощно даже для меня самого.

– Я знаю, что есть человек, который правит Англией, есть советник королевы, и это Сесил. Я знаю, что моя и твоя безопасность в том, чтобы он никогда не сомневался в нашей верности королеве и ему.

Я сухо сглатываю. Меня, кажется, сейчас стошнит.

– Мы, старые лорды…

– Петухи на навозной куче, – говорит она с отчетливым выговором дочки фермера, она ведь и есть дочка фермера. – Старые петухи на старой навозной куче.

– Мы, старые лорды, подлинные английские лорды, считаем, что Сесил зарвался. Мы должны быть советниками королевы.

– Подняв Север против нее с оружием? Подняв восстание на востоке с Норфолком во главе? Призывая папистов к восстанию? Разрушая мир и покой в королевстве?

– Нет, нет, – поспешно говорю я. – Это не входило в наши планы. Со мной ни о чем таком не говорили. Мы хотели поставить Сесила на место, сделать его тем, кем он должен быть: мажордомом королевы, а не ее старшим советником, не главой совета при троне. Она должна слушать своего кузена, нас, она должна руководствоваться нашими советами, советами лордов, пэров королевства, данных Богом прирожденных лидеров, тех, кого Господь поставил править…

Бесс в нетерпении топает ногой.

– Ты погубил нас этой глупостью! – бросает она мне резко, словно сверлит. – Богом клянусь, милорд, вы рассудили – хуже не бывает. Вы зарвались. Вы, возможно, и видите различие между поддержкой Говарда и нападением на Сесила, но Сесил его не увидит. Он сплетет эти нити в толстую веревку заговора и повесит вас всех на ней.

– Ты не можешь знать этого наверняка.

Она вскидывает голову.

– Конечно, я знаю. Любой, у кого есть хоть капля ума, это знает! Я знаю его. Я знаю, как он думает. Он – единственный, кто знает, какой должна быть Англия, у кого есть какие-то планы для этой страны. Он единственный, кто думает не о прежних днях, но о том, что будет, кто смотрит вперед, а не назад. Королева слушает его денно и нощно. Как можно быть таким дураком, чтобы подумать, что королева пойдет против него? Она никогда этого не делала! Она никогда не делала ничего против его совета! Она – его творение. Это Сесил правит. Она сидит на троне, но власть у Сесила.

– Именно! – вступаю я. – Его могущество чрезмерно.

– Послушай себя! Да! Подумай! Ты сам это говоришь! Его могущество чрезмерно. То есть он так могуществен, что ты и эти дураки не сможете его скинуть. Даже если объединитесь. И если он подумает, что ты против него, он тебя уничтожит. Он спрядет для королевы длинную пряжу и повесит северных лордов за измену, за подготовку восстания, накажет Норфолка за изменническую помолвку и бросит тебя в Тауэр навеки за то, что ты участвовал и в том, и в другом.

– Я ничего не знал ни о том, ни о другом. Я согласился примкнуть лишь к тем, кто желал умаления Сесила. Я лишь сказал, что я с ними в стремлении сместить Сесила.