Другая любовь

Сам Уиллис знал о сексе в основном от других парней, хотя и не задавал вопросы, а просто держал ушки на макушке. Но ничего странного в этих вопросах он не видел. Теперь, по прошествии времени, Уиллис понимает, что отвечая на вопросы Рэя о том, как обычно поступает "парень" или "некоторые парни", он в сущности рассказывал о себе. "Некоторые парни дрочат два-три раза в день". Я не знал, сколько дрочат "некоторые парни", я знал сколько дрочу я. А он мог понять это и вычислить меня.

Уиллис был уже изрядно пьян, когда наступила пауза в разговоре. Рэй выглядел очень серьезным. Он что-то имел на уме, и даже полупьяным Уиллис это заметил. Он спросил Рэя, в чем дело. Рэй подлил другу виски и настоял, чтобы тот выпил до дна. Потом долго упрашивал, не отвергнуть его и не возненавидеть, если то, что он скажет будет ужасным. Уиллис обещал. Он подозревал, что Рэй присвоил двадцать долларов, забытых им в комнате и решил простить их другу. Но Рэй выпил стопку сам и выпалил: "Я уверился, что я гомик, и во всяком случае больше всего на свете я хочу отсосать твой член".

"Я откинулся на стуле и раза четыре сказал "Ах, мать твою..." Я не был взбешен, я был только изумлен. Я не собирался давать ему сосать мой член, но кроме этого у меня не было никаких мыслей. <...> "Ах, чёрт возьми, Рэй,- сказал я,- мой член даже не встанет для этого". <...> Он сказал, что это уж его дело. Дай попытаться. Ну, не получится, так не получится. <...> Я сказал ему: всё, что угодно, я сделаю всё для друга, но не это.

Он на это: ладно, дай хоть посмотреть на него. Просто дать ему посмотреть на мой член. Я сказал: "Чёрт побери ..., Рэй, ты же видел его сотни раз в душе". Да, он видел. Тут мне припомнилось, что несколько раз, когда мы вместе были в душе, у него стоял. Как я об этом не подумал раньше? Нет, я не стану показывать ему свой член. Что угодно другое.

Он попросил меня снять рубашку. Снять рубашку и напрячь мускулы. <...> Наконец, я сказал "Окей. Я не против показывать кому угодно свои мускулы". <...> Чёрт, я считаю, если это делает его счастливым, почему нет? Я стянул рубашку и бросил ее на пол. Он протянул руку к моей груди, как-то машинообразно, но остановился не дотронувшись. Потом я заметил, что другая его рука под столом. Ах, он дрочил! Давно ли он так? На лице его было выражение пафоса.