Другая любовь

А время идет, и скоро, очень скоро эти самые разборчивые ребята окажутся у той самой черты, которая называется ВОЗРАСТ, и им тоже будет 30-35 лет. И, может быть, поймут они, что лучше "синица в руках, чем журавль в небе". И не лучше бы опустить этим заинтересованным ребятам свой взор пониже, оглядеться вокруг и реально посмотреть на себя со стороны. Ведь пока они выбирают и выискивают, время-то уйдет, и останутся они (не дай Бог, конечно) у разбитого корыта".

(Ян 1993)

Как видим, в отношении возможности неограниченных контактов старость у геев наступает рано - до сорока. Правда, как сострил один гей, "вы должны знать, что любой гомик, признающийся, что ему сорок, на самом деле не моложе шестидесяти" (Klejnberg 1984:179).

Трудно забыть унизительную картину молодящегося и подкрашивающегося гомосексуального старика, подмазывающегося к стайке молодежи, в рассказе Генриха Манна "Смерть в Венеции".

Печальная трансформация происходит с пожилым писателем Ашенбахом, главным героем "Смерти в Венеции". Вначале он ужасается при виде старого гомосексуала, увивающегося вокруг стайки молодежи и старающегося уподобиться им. Он с омерзением отмечает его накрашенное лицо. Но, влюбившись в юного Тадзио, он убеждается, что ему страшно не хватает юности, и надеется, что разные ухищрения помогут ему ее вернуть. Он кончает тем, что сам красит волосы, тщательно выбирает галстуки, использует духи и, в конце концов, прибегает к косметике. Ради возможности видеть Тадзио он не покинул Венецию, пораженную эпидемией холеры, заболел и умер. Но в сущности автор даровал ему смерть, чтобы спасти от страшного унижения: столкновения его фальшивой, поддельной юности с настоящей.

(Рассказ, написанный в 1913 г., отражает собственные переживания писателя. Он был в Венеции в 1911 г. и был там тайно влюблен в польского мальчика Владислава Моеса. Когда тот вырос и прочитал рассказ, он удивился, как точно Томас Манн описал его полотняный костюм.)

По данным Даннекера и Рейхе, верхней возрастной границей предпочитаемого секс-партнера только 2% опрошенных указали свыше 50 лет, еще 8% - пятое десятилетие (41-50 год), еще 16% - отрезок между 36 и 40 годами, и 23% - предшествующий отрезок (31-35 год). Остальные 50% хотели бы партнера помоложе. Молодость немецкие гомосексуалы ограничивают 30 годами, потом следует 5 лет переходного периода, а с 35 начинается старость, так что длительность ее получается минимум в три раза больше, чем юности. Более 90% молодых предпочитают партнера до 25 лет, только 3% 20-летних готовы иметь секс с человеком старше 35 лет, и в любой возрастной группе предпочтение молодого (до 25 лет) партнера составляет свыше 66% (Dannecker und Reiche 1975: 123-131, Tab. 35).

В 1870 г. Уолт Уитмен, которому перевалило за 50, отметил в своем дневнике, что пора прекратить связь с Питером Дойлом, который моложе на 25 лет, не давать дурачить себя, прервать эту недостойную и бессмысленную мороку. И дал себе зарок: "С этого часа на всю жизнь". Тщетно.

Его биограф Гэри Шмидгол по этому поводу не удержался от личного примечания:

"Я был вынужден столкнуться с той же дилеммой <...>: оставаться ли сексуально энергичным и активным, достигнув конца среднего возраста, - с риском поражения, разрушительного для это, или уйти в отставку с сексуальной арены красиво, элегантно, гордо. Сексуальные партнеры продолжают быть моложе меня, и я всё больше сознаю, что по мере того, как я старею, всё труднее завлечь их.