Другая половина мира

Она открылась за неширокой лесной полосой, и Грхаб сразу же настороженно замер, сбросив с плеча свое оружие. Дженнак придвинулся к нему, встал рядом; его люди призрачными тенями скользили слева и справа среди деревьев, почти незаметные в своих коричневых доспехах. Не звенел металл, не трещали сучья, и не было слышно команд Итарры, но за пять или шесть вздохов отряд изготовился к бою: копья опустились, щиты приподнялись, длинные шеи самострелов с клювастыми головками развернулись к поляне.

Этот покрытый травой откос тянулся на двести локтей, упираясь на востоке в скалы или каменистые холмы; на одном из них было выбито углубление, нечто вроде просторной ниши или неглубокой пещеры. От нее козырьком отходил навес, крытый пальмовыми листьями и подпертым десятком неошкуренных столбов, так что сам навес и углубление в склоне холма представляли собой единое целое, странную хижину без пола и трех стен — и, разумеется, без входных арок. Ни очагов, ни лож, ни занавесей, ни циновок, ни ковров… Только какие-то длинные темные бревна, лежавшие на земле, под пальмовой крышей.

— Лодки, — сказал Грхаб, прищурившись. — Лодки! И трава, видишь, примята… Ну, балам, сколько народу тащило эти челны?

Теперь прищурился Дженнак.

— Их там не меньше десятка… Если челны легкие, из коры или шкур, то нужно сорок или шестьдесят человек, а если выдолблены они из древесных стволов, так вдвое больше. Иначе их не перетащишь!

— Хмм… верно! А люди где? Как думаешь? — Грхаб стиснул навершие посоха огромным кулаком, уложил на него подбородок и уставился куда-то в сторону, будто и лодки, и навес над ними перестали его интересовать.

Дженнак оглядел крутые скалистые склоны холмов. Это был тот самый хребет, сложенный из розоватого гранита и напоминавший, по словам О’Каймора, майясский город. Казался он невысоким, но хватало здесь и казенных глыб, и остроконечных пирамидальных пиков, и осыпей, и трещин, и пещер. Люди же могли скрываться где угодно, на вершинах или на склонах за гранитными валунами, а еще в каких-нибудь тайных подземных убежищах. Однако, присмотревшись, Дженнак заметил довольно широкую расселину справа от навеса с лодками. Быть может, там начинался каньон, выходивший, скорей всего, на другую сторону каменистой гряды, в места, которые с моря не разглядишь.

— Ущелье, — сказал Дженнак. — Люди ушли в ущелье.

— Или засели там и поджидают нас, — добавил сеннамит. — Ущелье, балам, всегда ловушка! Клянусь Хардаром, лучше туда не лезть — слишком мало у нас воинов. А вот поглядеть поближе стоит.

— Стоит, — согласился Дженнак и повернулся к внимательно слушавшему Итарре. — Расставь людей, таркол!

Это заняло недолгое время. Четверо спрятались на опушке, защищая тыл; десяток — готовые к стрельбе арбалетчики и прикрывавшие их копьеносцы — выдвинулись на сотню локтей вперед, взяв под прицел пещерку с лодками; остальные, сдвинув щиты, направились к расселине вслед за Дженнаком. От лодочного навеса к ней вела широкая полоса примятых трав, и было ясно, что прошло здесь не меньше полусотни человек, как раз столько, сколько требовалось, чтобы перетащить легкие челны. Они походили на лодки эйпоннских дикарей из Страны Озер — каркас из прутьев, покрытый корой, три-четыре распорки да грубые весла, лежавшие на дне.

Бросив на лодки беглый взгляд, Дженнак решительно зашагал к ущелью. Воины расступились, пропуская его, и теперь лишь один Грхаб шел рядом, раскачивая в огромной руке свой посох. Каньон начинался между двух обрывистых холмов, и по дну его вела натоптанная тропинка; склоны ущелья были крутыми, с выпирающими из земли гранитными ребрами, но почти всюду опытный скалолаз сумел бы забраться наверх. Отличное место для засады, промелькнуло у Дженнака в голове.

Он встал посреди тропинки, инстинктивно ощущая, как чужие взгляды обшаривают его от подошв сапог до гребня шлема. Казалось, некто, притаившийся за камнями, выбирает: послать ли стрелу в лицо, поразить ли копьем незащищенное предплечье или швырнуть в живот метательный топор. Последнего, правда, Дженнак не опасался: его кожаный доспех был гибок и прочен.

— Ты поосторожней, милостивый господин, — пробормотал Итарра, взглядом приказывая щитоносцам прикрыть вождя. Но Дженнак покачал головой и протянул руку к ближайшему из воинов:

— Дай мне копье! Попробую поговорить с ними на киншу… если в этих камнях и в самом деле кто-то прячется…

— Он поднял двузубое копье повыше — так, что его граненые наконечники засверкали в солнечных лучах, — затем резко послал его вперед, словно проткнув невидимого врага; и всякому было ясно, что в руках у него оружие. Медленно и не спеша он снова поднял пику, перевернул ее остриями вниз и с силой всадил в землю. Затем резко ударил по древку и, когда копье упало поперек тропы, наступил на него ногой. Не просто наступил, а потоптался; теперь любой человек, даже не знающий киншу, понял бы, что у пришельца добрые намерения.