Другая правда. Том 2

– Да я не в этом смысле, – грустно засмеялась Настя. – Не физически. Морально. Со стороны выглядит так, будто я все время вас поучаю, читаю вам длинные лекции и нотации, морализирую и все такое. Я сама себе противна в этой роли. Могу предположить, что и вас это сильно раздражает.

– Нет, ну что вы…

– Я не умею быть учителем, никогда этим не занималась, у меня нет опыта. И нет таланта объяснять сложный ход вещей коротко, в двух словах, мне все время кажется, что нужны мелкие подробности и детали, чтобы собеседник меня понял. Наверное, это заблуждение, и люди гораздо умнее и соображают быстрее, чем мне представляется, им не нужны мои пространные разъяснения и аргументы, они уже все поняли после первых двух фраз. Признаю за собой этот недостаток, но предупреждаю честно: пытаться избавиться от него не буду. Во всяком случае, не сегодня и не в ближайшее время. Вы – мой первый ученик и, вполне возможно, последний, так что дидактические навыки мне вряд ли пригодятся в будущем. Если вам показалось, что я пытаюсь быть ментором и учить вас жизни, то это не так, честное слово, поверьте. Поэтому прошу вас не сердиться и не раздражаться, извинить меня и смириться с моей педагогической неполноценностью.

Петр растерянно молчал, не зная, что ответить, и Настя по его молчанию поняла, что ее длинные объяснения и в самом деле воспринимаются им как поучения. Понятно, что молодого человека такое не может не бесить. Должно и бесить, и раздражать, и вызывать отторжение, желание непременно опровергнуть или сделать наоборот. «Никуда я не гожусь, – уныло констатировала она. – Знаний и опыта выше крыши, могла бы научить многому, а умения, таланта научить бог не дал. Ничего, кроме отвращения и злости, я у своих учеников вызывать не буду».

– Не пытайтесь найти слова, – мягко добавила она, – мне не нужен ваш ответ, мне нужно, чтобы вы услышали мои извинения и поверили в то, что они искренние. А теперь будем чертить. Как раз до отъезда на свидание с Лёвкиной успеем сделать рамку и надписать строки и столбцы, а когда вернемся – начнем искать и вписывать информацию. Работа предстоит долгая, кропотливая и муторная, предупреждаю честно. Но если мы хотим что-то понять, ее нужно проделать.

* * *

К месту, указанному Гусаревым, Настя подъехала совсем другим маршрутом и с другой стороны. Спасибо бывшему коллеге Коле Селуянову, знавшему Москву не хуже собственной квартиры и постоянно следившему за всеми изменениями как в строительстве и ремонте, так и в расстановке дорожных знаков. Для него это после выхода в отставку превратилось в хобби, и Настя, равно как и все давние сослуживцы, регулярно получала от него письма о том, что в конкретном месте затеяли ремонт дороги или поменяли разметку и знаки, и если ехать вот так, то получается, например, 40 минут, а если вот эдак – то на 7 минут быстрее. А еще вот в этом месте поменяли длительность светофоров, из-за чего начали скапливаться пробки, хотя их там отродясь не бывало, поэтому он рекомендует объезжать… И так далее. Колины советы Настя всегда принимала с благодарностью и активно ими пользовалась, уже много лет назад признав, что они действительно очень дельные и на них можно полностью полагаться. А уж сколько раз эти знания помогали сыщикам в работе – и не перечислить!

Когда навигатор веселым голосом известного спортивного комментатора сообщил, что до конца маршрута осталось 5 минут, Настя, стоя на перекрестке, позвонила Гусареву.

– Я выхожу вам навстречу, – ответил он. – Маргарита Станиславовна уже освободилась.

Настя ожидала увидеть импозантного мужчину лет сорока пяти, моложавого и стройного, с хорошей стрижкой, но из здания на крыльцо выкатился низкорослый толстячок с густой бородой на темно-красном от загара лице, сильно оттопыренными ушами и абсолютно лысым черепом.

– Еще раз напоминаю: постарайтесь поменьше говорить, хорошо? – шепнула она Петру, пока помощник Лёвкиной семенил к ним по ведущей к крыльцу дорожке, вымощенной симпатичной плиткой.

Глядя на Маргариту Станиславовну, трудно было поверить, что между нею и личным помощником есть романтическая связь. Но ведь слухи об их отношениях курсировали еще двадцать лет назад, и они продолжают быть вместе. Почему? Дружат? Или дербанят все эти годы какой-то общий источник доходов, о котором не хочется говорить вслух? Вместе замазались когда-то, вместе и продолжают.

Лёвкина была в хорошем расположении духа, похоже, только что прошедшие переговоры закончились полным успехом. Элегантная, ухоженная, со следами как минимум двух подтяжек, благодаря которым линия подбородка и шеи смотрелась пока еще безупречно, Маргарита Станиславовна выглядела почти точно так же, как на фотографии двадцатилетней давности, сделанной во время осмотра местности. Казалось, и не постарела вовсе, и фигура такая же красивая, только одета не в форму, а в дорогие брендовые шмотки. Даже волосы той же длины, хотя и пострижены совсем иначе, и окрашены в другой цвет.