Другая правда. Том 2

– Видите ли, Петр, смущает меня господин Щетинин. Вот смотрите: с начала сентября и до конца октября он то в командировке, то в больнице. Уверяю вас, если бы у следствия были основания думать, что Щетинин располагает важной информацией, его достали бы и в другом городе, и в другой стране, и на больничной койке. Это ни разу не вопрос. Существуют так называемые отдельные поручения, кроме того, существует телефон, которым никто и ничто не мешает воспользоваться. Да, мобильники в то время были далеко не у каждого, это верно, но вряд ли Щетинин так долго находился за границей, это потребовало бы довольно больших материальных затрат. Он утверждает, что находился именно в командировке, а не в отпуске, то есть допущения о самом дешевом турецком курорте мы сразу отметаем, тем более что даже самый дешевый курорт обойдется дорого, если жить там больше двух недель. Как вы думаете, могло так быть, чтобы фирма оплачивала своему сотруднику полтора месяца жизни за рубежом и при этом платила ему такую маленькую зарплату, что он ни собственным автомобилем, ни мобильным телефоном обзавестись не смог?

– Сомнительно.

– Вот и мне так показалось. Значит, Щетинин если и был в командировке, то никак не за границей. Пределы России он не покидал. Почему же его не допросили по отдельному поручению и даже по телефону с ним не связались, если полагали, что он знает что-то необыкновенно важное? Почему к нему в больницу никто не пришел поговорить?

– Может, он в реанимации лежал, туда не пускают, – предположил Петр.

– И сразу после реанимации он резво прискакал к следователю в прокуратуру на допрос?

– Ну да вообще-то… После реанимации в палату переводят, сразу домой не отпускают. А как же тогда?

– А вот не знаю как, – Настя развела руками и взяла очередную сигарету. – Пока не знаю. Давайте смотреть дальше. В октябре Щетинин утверждает, что был в командировке, потом в больнице, поэтому не являлся на допрос. На очной же ставке в январе он, согласно замечанию адвоката, говорит, что в квартире на Чистопрудном бульваре, где проживал Сокольников, бывал в течение сентября, после третьего числа, три или четыре раза.

– Но в протоколе же…

– Минутку! – Настя предостерегающе подняла руку. – Протокол – результат действия следователя, к этому мы вернемся чуть позже. Пока что на повестке дня сам Щетинин, имеющий инициалы Д.А. На один из вопросов защитника господин Щетинин отвечает, что собственного автомобиля у него не имеется, и служебного тоже. Эта информация перепроверяется через три дня при допросе сестры Сокольникова. Складывайте два и два. И не говорите, что у вас получается четыре.

– А сколько должно получиться?

– Где-то пять, может быть, шесть, – улыбнулась Настя. – Или даже шесть целых и три десятых. Давайте.

– Я не понял, при чем тут сестра Сокольникова.

– Думайте, Петр. Это важно. Складывайте в картинку три пазла: сестру, автомобиль и визиты в квартиру на Чистопрудном. Подскажу: визиты в квартиру уже после того, как состоялись явка Сокольникова с повинной и его задержание, а потом и арест.

– Но как это может быть? В квартире же никого нет, Сокольников в камере, соседи убиты. Кто ему дверь-то открыл?

– Отлично! Дальше?

– Значит, у него был ключ?

– Значит. Дальше?

– Либо ключ дали мать или сестра, либо когда-то раньше сам Сокольников. Так?

– Так. Дальше.

– Выходит, Щетинин – друг семьи, раз ему спокойно дают ключи. Или родственник даже. Или близкий друг самого Сокольникова, который и дал ему запасной ключ, чтобы приходил в любое время. Теперь я понял! Он действительно близко знал Сокольникова, потому его и хотели допросить. Правильно?

– Правильно, но это не все. Думайте еще.

– Еще… – Петр слегка сдвинул брови, уставив сосредоточенный взгляд на собственные руки. – Все-таки в семье его знали, по крайней мере, сестра была с ним хорошо знакома. Иначе она не могла бы сказать, что Щетинин никогда ее не подвозил и брат не упоминал о том, что у его друга есть машина.

– Правильно. Следователь не стал бы ее спрашивать об этом, если бы у него не было информации об их давнем знакомстве. Дальше?

– А это не все? – удивился Петр.

– Далеко не все, там еще много всего. Думайте.

– А… Вот, сообразил! Как Щетинин мог приходить в квартиру на Чистопрудном в сентябре, да еще три-четыре раза, если его вообще в Москве не было? Он же был в командировке, потому и на допрос не являлся.

– А если он не был в командировке?

– Получается, что он солгал следователю на первом допросе. Может быть, и на втором тоже, в январе, но этого мы пока не знаем.

– Почему же? Знаем. На втором допросе, от которого нам любезно оставили крохотный кусочек, Щетинин говорит, что не поверил Сокольникову, который рассказывал ему, что в одиночку убил троих человек, своих соседей, и вообще он об этом почти не думал, потому что весь сентябрь и до середины октября был в командировке, с Сокольниковым до ареста об убийстве больше не разговаривал и искренне полагал, что его друг фантазирует и привирает, желая показаться крутым.