Другая школа

На вопрос про папки Виктория ответила сразу, не думая: «в папку №3», и усилием воли забыла про этот вопрос. Дальше пошло легче. Там, где знала ответ, она спокойно отмечала верный вариант. Там, где не знала, выбирала первый попавшийся. За две минуты до окончания зачёта Вика сдала работу и вышла в коридор. Там её ждала Мария.

– Ну как оно? – спросила Мария.

– Жесть, – устало буркнула Вика.

– На вопрос про папки ответила? Я выбрала вариант «четыре».

– А я – третий. Но я не знала ответ, чесслово. Откуда, чёрт возьми, мне это знать?! Нам никто не говорил…

– Ладно, забей, – успокоила подругу Мария. – Прорвёмся.

Дмитрия Олеговича Вика в тот день больше не видела. Он сдал работу одним из первых, и сразу ушёл.

«Он интересный, – думала девушка, возвращаясь домой. – На вид немного заносчивый и надменный. Но на самом деле добрый.».

Через три дня пришли результаты. Виктория Сергеевна Романова набрала 25 баллов из тридцати и получила допуск к работе на экзамене. Мария Карловна Зельцерман получила 26. Вика долго искала в списке Д.О. Ковалевского и испытала крайнее удивление, обнаружив, что её знакомый набрал 23 балла и отправлен на пересдачу.

– Уму непостижимо, – сказала она Псарёву. – Этот парень работает на экзамене третий год! Как он мог набрать меньше, чем я?!

Игнат лишь небрежно пожал плечами.

– Да мало ли. Может, он это специально, чтоб откосить?

– Это вряд ли, – покачала головой Вика. – Я слышала историю про какую-то старушку, которая ноль набрала. И ничего. Погнали на экзамен.

– Значит, сделал кое-как, на отвали, – усмехнулся Игнат. – Да ладно тебе, какая разница?

Продолжать этот разговор Вика не стала. Но в её душе боролись два чувства. С одной стороны, ей было искренне жаль Дмитрия Олеговича. Ему предстояло проходить всю эту унизительную процедуру ещё раз. Но к этому примешивалась гордость за себя. Она видела эти вопросы в первый раз в жизни. На пять из них она отвечала просто по наитию.

«Оказывается, я везучая», – размышляла Вика, просматривая результаты других учителей. На пересдачу отправили двенадцать человек из ста. Немного, но и не мало. Из её коллег по лицею зачёт сдали все.

«Так всё-таки какой был правильный ответ в вопросе про папки?» – написала Вика на форум учителей. Это был первый раз, когда она сама писала пост с вопросом на этом форуме.

«В папку №3, отвечаю!» – написал некто Нострадамус, а на закономерный вопрос: «Почему?», – ответил: «Я был руководителем ППЭ в прошлом году».

– Ну? Ну?! Что я говорила?! Везучая я! Везучая! – закричала Вика и закружилась от радости на одной ноге.

Впереди ждала экзаменационная страда.

Глава двадцать четвёртая.

Клуб «Синий Кот», где предстояло выступать Юлии и её команде меньше всего напоминал рок-клуб. Скорее, это был какой-то светский салон или ресторан. Танцпола как такового тут не оказалось вовсе. Всё помещение просторного зала было заставлено столиками, за которыми сидели семейные пары или деловые господа. Вышколенные официанты разносили кушанья: салаты, блюда из мяса, курицы, рыбы и так далее. Звучала фоновая музыка.

Юлия уже не раз выходила на сцены московских рок-клубов. Обычно они все выглядели одинаково: два-три столика в самом углу, а остальное место – для бушующей толпы. Публика в Москве обычно состояла процентов на девяносто из молодёжи.

– А мы точно по адресу? – шепнула Юлия Никодиму, когда увидела, на какой площадке им предстоит играть.

– Точно-точно, – успокоил её Никодим.

– Но они же пришли сюда есть, пить и деловые разговоры вести, – недоумевала Юлия. – Их гораздо больше интересует винная карта, а не музыка… Зачем им живые коллективы?

Никодим загадочно улыбнулся, но объяснять ничего не стал. Стоило им оказаться за сценой, как лидер «Вечернего звона» куда-то исчез. Юлия присела на первый попавшийся стул. Настроение у неё испортилось.

Рядом сел гитарист Ярослав.

– Ты чего, Юль? – от гитариста не могло укрыться состояние, в котором пребывала певица.

– Повторяется ситуации из ДК, – отозвалась девушка. – Мы будем играть, а они будут устрицы жрать.

– Не забывай, мы играем не для всех, – напомнил Ярослав. – Наша цель – произвести впечатление на этого… Старого еврея.

– Господина Гольцмана! – зашипела Юлия. – Исаака! Марковича! Ты только публично его «старым евреем» не назови!

– Хорошо-хорошо. На господина Гольцмана. Сути не меняет. Пусть себе жрут. Мы не для них играем.

Юлия не стала придумывать для концерта какого-то особого гардероба. Все музыканты надели футболки с логотипом Hard lite. Она увидела мельком участников «Вечернего звона». Они приехали в белых рубашках и в чёрных брюках. Мужчины из московского коллектива сидели в специальных креслах, пока стилисты укладывали их длинные волосы. Юлия не стала даже ходить специально к парикмахеру, так, покрутилась перед зеркалом пять минут.

«Это всё мелочи, – размышляла Юлия. – Для продюсера важно одно: что коллектив играет. А шмотки и прикиды – дело десятое».

Ровно в восемь вечера на сцену вышел Никодим. Публика приветствовала его сдержанными аплодисментам.